Мистер Смерть и чокнутая ведьма

Я уронила голову на стол и побилась лбом. Явился не запылился. Едва я успела выпрямиться, как в помещение вошел Мортем собственной персоной, волоча за собой на буксире Машу.

— Арина! — возмущенно сдула с глаз светлую кудряшку девушка. — Ты опять собралась замуж? Владимир Вольфгангович будет в ярости.

— Маш, расслабься, — вздохнула я. — Это мистер Мортем, некромант. Он плохо говорит по-русски. Я его напарница на время работы в нашем городе. Теодор, это наш секретарь, Мария Мельник. Прошу не обижать.

— А-а, напарница, — с облегчением выдохнула Маша и выпустила рукав англичанина, за который продолжала цепляться.

— Да-да, — дрогнули в улыбке губы Теодора. Он вынул из кармана два билета и помахал ими в воздухе, так же как я вчера. — Арина, мы идем в театр. Собирайся.

— А я не одета для похода в театр, — флегматично сообщила я, подперев подбородок кулаком.

— Так я все привез. Мне Василий собрал для тебя все необходимое. Сейчас принесу из машины.

Некромант подмигнул мне черным глазом и ушел.

— Жуткий тип, — проводила его в спину взглядом Мария, после чего поправила прическу, одернула на пышной груди блузку и расстегнула еще одну пуговку, делая вырез глубже. — Значит, вы не встречаетесь? Он женат?

— У него есть пара, — неожиданно для себя брякнула я.

— Ну во-о-от, — тут же расстроилась она и посмотрела на меня с укоризной. — А говоришь, что он не твой парень. Да ну тебя, Стрельцова. Вечно ты самых лучших мужиков себе забираешь. И ладно бы насовсем, так нет же, поиграешься и бросишь… А другим что делать? Я, может, тоже замуж хочу! И фамилию сменить пора, всё же я не девочка уже. А то что я, всё Мельник да Мельник. А как звучало бы: Мария де Бюсси, например. Или Мария О’Коннер.

— Де Бюсси — это французская фамилия. О’Коннер — шотландская. А Мортем — англичанин. А вообще, к Манане сходи, пусть она тебе будущее глянет, — посоветовала я.

— Знаешь что, Арина! — всплеснула руками Маша. — Иди ты сама… к Манане. У нас вон в кладовке до сих пор твой венок лежит.

— Какой венок? — не поняла я.

— На похороны! — огрызнулась секретарша. — С ленточкой: «Уважаемой коллеге от скорбящего коллектива. Покойся с миром, дорогая Арина».

Я поперхнулась воздухом и не успела достойно ответить, вернулся Теодор с чехлом для одежды и небольшой дорожной сумкой.

— Арина, Вася тебе передал, — поставил он сумку на стол и принялся осматриваться, выбирая, куда повесить наряд для похода в театр. — Собирайся, я жду.

— Чаю? — томно выдохнула Машенька и накрутила на пальчик прядку волос.

— Кофе, пожалуйста. А Владимир Вольфгангович у себя? — взглянул на нее некромант. Мария кивнула, и Теодор договорил: — Тогда к нему в кабинет принесите. Арина, сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?

— Полчаса хватит, — прищурившись, взглянула я на Машу.

— Ой! — пискнула она под моим недобрым взглядом. — Тогда я побежала варить кофе.

Как только она ушла, Мортем пояснил на мой вопросительный и требовательный взгляд:

— Не удалось обследовать ни одно из зданий изнутри. Днем туда невозможно пробраться, не привлекая внимания. Так что мы поприсутствуем в качестве зрителей, а пока будет идти спектакль, я все осмотрю.

Кивнув мне, он ушел, а я посмотрела, что мне передал Василий. Оказалось, красивое платье с пышной юбкой, маленькую театральную сумочку, туфли на шпильках и косметичку с разными необходимыми штучками, чтобы подправить макияж и прическу и привести их в подобающий для вечернего выхода вид.

В театре мы заняли наши места (Теодор выбрал те, что ближе к проходу), дождались начала представления, и спустя пятнадцать минут некромант, извинившись перед соседями, отправился на разведку. Мне предстояло ждать его тут. Даже как-то скучно. Ни на привидений не посмотреть, ни на работу некроманта.

Вот интересно, а как он колдует? Наверняка это отличается от того, как чародействуют боевые маги и ведьмы. У меня и таких, как я, все тихо, незаметно. У боевиков наоборот — уж жахнут так жахнут.

Я успела вникнуть в сюжет, как вдруг прямо на сцене рядом с актрисой, играющей главную роль, из ниоткуда появился мужик в грязной одежде, выглядящий как бомж.

Настя Обухова, а это была именно она, подавилась своей репликой и вытаращилась на него. А призрак обвел невменяемым взглядом зрительный зал, зачем-то раскланялся и исчез.

— А-а-а… — Актриса трясущейся рукой указала на то место, где он только что стоял.

Она уже не в первый раз привидений наблюдала, поэтому визжать не стала, да и разговор с Теодором ее морально подготовил к тому, что она не сумасшедшая. Скорее тут сработал эффект неожиданности и внезапное вмешательство в сюжет спектакля.

— Эгхм, — не менее обалдело, чем она, вякнул ее партнер по сцене. — А это призрак коммунизма. Вот так они и будут выглядеть…

Оба артиста пытались спасти представление, и надо отдать должное, им это удалось. Никто в зале даже не понял, что произошло. Зрители решили, что это какой-то фокус и современная трактовка старой пьесы. Сейчас же принято совать модернизм и прочие ужасы даже в хорошо известные старинные оперы. А в драматический спектакль — так и подавно.