Мистерия Сириуса

Уоллис Бадж отмечает, что лицо усопшего отождествлялось с Анубисом, а шакал или пес символизировали именно голову этого божества. Я уже подчеркивал, что Анубис характеризуется как круг, или орбита, отделяющая темную Нефтиду от светлой Исиды (Сириуса). Другими словами, я полагаю, что Анубис представляет собой орбиту, по которой Сириус В движется вокруг Сириуса А. Иногда его называли «временем»[169] —. и это можно расценить как весьма удачный образ, исходящий из представления о движении по орбите.

Понятие о «всепожирающем времени» привычно для нашей культуры; египтянам оно также не было чуждо. Не стоит удивляться тому, что Анубис именовался, среди прочего, также и «пожирателем»! Если говорить точнее, его обвиняли в пожирании быка Аписа. Согласно поздней и широко известной легенде, тело погибшего Осириса было зашито в этого быка и таким образом перевезено к месту погребения. Но по сути дела бык Апис (в эпоху Птолемеев известный как бог Сарапис или Серапис) — это Асар-Хапи, сам Осирис! В монографии «Египетские боги» сообщается, что «Аписа называли «жизнью Осириса, владыки небес». Египтяне верили, что «в Аписа вселялась душа Осириса» и что он был «воплощенным Осирисом».[170] Соответственно, когда Анубис пожирал Аписа, он съедал мужа Иси-ды! Весьма красочная и драматичная сцена, содержание которой не вызывает, однако, никаких сомнений. Читаем дальше:

«Другие же придерживаются мнения, что под Анубисом подразумевается Время и что, называя его Куон (по-гречески — «собака»), не имеют в виду его сходство с псом, хотя именно таков общий смысл этого слова, но исходят из другого его значения, имеющего отношение к размножению живых существ — поскольку время порождает из себя и содержит в себе все сущее, подобно материнской утробе. Но это уже — из области тайных доктрин, сообщаемых тем, кого посвящают в культ Анубиса».[171]

Вот именно! Тайная доктрина! Как было бы замечательно узнать о ее содержании! Но, увы, большинство источников, с которыми мы имеем дело, в лучшем случае дают основание для гипотетических построений. Вообще, содержание тайных концепций редко излагается в письменной форме и сохраняется для будущих поколений. Самая тайная доктрина догонов была открыта европейским исследователям с большой неохотой и лишь после многих и многих лет тесного общения между ними и догонскими жрецами, благодаря решению, принятому на специальной жреческой конференции. Египтяне были не настолько глупы, чтобы оставить после себя папирусы с текстами, разглашающими те сведения, скрыть которые они считали необходимым. Мы можем лишь пытаться сложить разрозненные части этой головоломки. И количество этих частей, как мы увидим, огромно.

Последняя цитата из Уоллиса Баджа представляет собой отрывок из упоминавшегося выше трактата «Исида и Осирис». Многие египтологи отмечали, что по иронии судьбы в египетских источниках (даже собранных воедино) отсутствует связный рассказ об Исиде и Осирисе. Приходится полагаться на сочинение Плутарха, написанное по-гречески.

Сам Плутарх, похоже, тоже был жрецом — или, во всяком случае, одним из посвященных в дельфийские мистерии. У него было много друзей среди священнослужителей. Трактат «Исида и Осирис» посвящен дельфийской жрице Клее и написан в форме беседы с нею. Он начинается словами: «Всяких благ, Клея, люди, имеющие разум, должны просить у богов, более же всего мы желаем и молим получить от них знание о них самих, насколько это доступно людям…» Это высказывание Плутарха позволяет нам составить некоторое представление о том, каким он был человеком.

В предисловии к переводу «Исиды и Осириса» Ф. Бэббит отмечает: «[Плутарх] однажды побывал в Египте, но какова была продолжительность его поездки и о чем он смог там узнать, совершенно неизвестно. Весьма вероятно, что в его трактате отражены знания, характерные для его эпохи и полученные, вне всякого сомнения, из двух источников: от жрецов и из книг». Подруга Плутарха — жрица Клея, занимавшая высокое положение в Дельфах, — явно позаботилась о том, чтобы рекомендовать его ведущим египетским жрецам. Это не было чем-то необычным: несколькими столетиями ранее греческий ученый Евдокс, современник Платона и Аристотеля, изучавший египетскую религию и астрономию, получил рекомендательное письмо к фараону Нектанебу от спартанского военачальника Агесилая. Фараон, в свою очередь, представил Евдокса своим жрецам. Тот факт, что трактат Плутарха посвящен Клее, может свидетельствовать как о помощи последней в его создании, так и о близости их религиозных воззрений. Вряд ли можно сомневаться в том, что египетские жрецы открыли Плутарху некоторые из своих тайн — точно так же, как тысячелетия спустя поступили догоны с Гриолем и Дитер-лен. Не удивительно поэтому, что египтологи относятся к этому трактату с заметно большим почтением, чем специалисты по классической филологии.