MISTERIUM CONIUNCTIONIS

229 Солнце, которое персонифицирует женское бессознательное — это не дневное солнце, оно соответствует скорее Sol niger. Это не настоящее Sol niger мужской психологии, второе самость, брат Ме-дард из романа Гофмана "Эликсир сатаны", или полное тождество противоположностей, которое мы находим у доктора Джекила и мистера Хайда. Бессознательное Солнце женщины может быть темным, но оно, в отличие от луны, не "черно, как уголь" (??????????); оно больше напоминает хроническое затмение солнца, которое, в любом случае, редко бывает полным. Как правило, женское сознание излучает столько же тьмы, сколько и света, так что, если сознание женщины не может ,быть полностью светлым, ее бессознательное не может быть полностью темным. В любом случае, когда лунные фазы подавляются за счет слишком сильного солнечного влияния, сознание женщины приобретает слишком яркий солнечный характер, в то время, как с другой стороны, ее бессознательное становится все темнее и темнее — nigrum nigrius nigro* — и, в конце концов, оба становятся невыносимыми друг для друга.

230 Sol niger женщины так же лишено света и обаяния, как нежный лунный свет весь является небесно спокойным и магическим. Он отчаянно возражает против того, что он вообще является светом, потому что никакого света в нем и нет, и великой истиной, потому что он неизменно не попадает в цель, и высшим авторитетом, поскольку он все-таки всегда не прав, или прав настолько, насколько прав слепой кот, который пытался среди бела дня ловить воображаемых летучих мышей, но однажды случайно поймал настоящую, после чего решил, что ему уже нечему учиться. Я не хочу показаться необъективным, но именно так выглядит женское Солнце, когда оно слишком выставляет себя напоказ. (Но оно должно немножко выставлять себя напоказ, чтобы мужчина мог понять его!).

231 Если мужчина, как правило, познает свою аниму только в спроецированной форме, то то же самое происходит и с женщиной в случае с ее темным солнцем. Если ее Эрос функционирует нормально, то ее солнце не будет слишком темным, и носитель проекции может даже породить определенную полезную компенсацию. Но если с ее Эросом не все в порядке (в этом случае она изменяет самой Любви), тьма ее солнца перенесет себя на мужчину, который находится во власти анимы, и который излучает

* Черное, чернее черного (лат.) — Прим. Ред.

низменный дух, обладающий, как мы знаем, таким же пьянящим действием, как и самый крепкий спиртной напиток.

232 Темное солнце женской психологии связано с образом отца, поскольку отец является первым носителем образа анимуса. Он наделяет этот реальный образ субстанцией и формой, ибо в силу своего Логоса он является для дочери источником "духа". К сожалению, этот источник зачастую оказывается загрязненным как раз в том месте, где мы ожидаем найти чистую воду. Ибо дух, который помогает женщине, это не просто разум, это гораздо большее: это установка, дух, в соответствии с которым человек живет377. Даже так называемый "идеальный" дух не всегда является наилучшим, если он не понимает, как соответствующим образом вести себя с природой, то есть с животным человеком. Это действительно было бы идеально. Поэтому каждому отцу дана возможность развращать, тем или иным способом, природу своей дочери, а учитель, муж или психиатр должны все это расхлебывать. Ибо то, "что было испорчено отцом"378, может быть исправлено только отцом, а то, "что было испорчено матерью", может быть исправлено только матерью. Это катастрофическое повторение семейной схемы может быть определено, как психологический первородный грех, или, как переходящее из поколения в поколение проклятие атридов. Но оценивая эти вещи, не нужно быть слишком уверенным в добре и зле. Они находятся в почти полном равновесии. Однако нашим верящим в цивилизацию оптимистам пора начать понимать, что сил добра недостаточно для того, чтобы создать, как рациональный мировой порядок, так и безупречное нравственное поведение индивида, в то время, как силы зла настолько сильны, что они угрожают любому порядку и могут загнать личность в настолько дьявольскую систему, совершающую самые ужасные преступления, что он, даже являясь нравственным человеком, должен, в конце концов, забыть о своей нравственной ответственности, чтобы выжить. "Злобность" коллективного человека в наше время приняла самую ужасную форму за всю историю человечества, и только этот стандарт является объективной мерой значительности и незначительности грехов. Нам нужна более казуистическая тонкость, поскольку сейчас речь уже идет не об искоренении зла, а о сложном искусстве замены большого зла меньшим. Время "огульных заявлений", столь милых сердцу проповедника-моралиста, ибо они представляют его задачу в наиболее выгодном свете, давно.