Мистицизм

У св. Катерины, несомненно, случались мгновения, когда ее переживания как бы забегали вперед, и тогда она чувствовала себя не просто озаренной Сокровенным Светом, но и на какое-то время поглощенной им. Такие мгновения стали причиной записей, подобных фрагменту главы пятой, который, если его рассматривать отдельно, создает впечатление подлинного состояния единения. "Иногда, — говорит она, — я не вижу и не чувствую души, тела, сердца, воли, окружающего мира — ничего, кроме Чистой Любви".[549] Однако ее обычное состояние сознания в то время, очевидно, не было тем, которое Юлиана Норвичская называла "растворением в небесной радости". Это был скорее глубокий и продолжительный контакт с Реальностью, которая все время оставалась отдельной от нее. "После упомянутых четырех лет, — говорится в следующей главе «Vita», — ей была дарована чистая душа, настолько свободная и заполненная Богом, что ничто другое не могло войти в нее. Так, когда она слышала проповедь или мессу, она так глубоко уходила в свои сокровенные переживания, что не замечала того, что происходило вокруг. Все это время она слышала и видела в блаженном божественном свете иные вещи. Ее всецело поглощал этот внутренний свет, и не в ее власти было поступать по-другому". Таким образом, св. Катерина все еще оставалась наблюдателем Абсолюта, она не чувствовала себя единой с Ним. "Удивительно то, что, несмотря на такое глубокое сосредоточение, Господь никогда не давал ей окончательно утратить контроль над собой. Ведь каждый раз, когда окружающие нуждались в ней, она приходила в себя и могла отвечать на их вопросы. Господь так направлял ее, что никто не мог на нее пожаловаться. Во время разговора ее так переполняла Божественная Любовь, что она с трудом произносила слова. Во время этого непрерывного ощущения и осознания Бога она неоднократно переживала столь сильный восторг, что должна была скрываться от посторонних глаз, чтобы ее никто не видел". Очевидно также, что сама Катерина знала о преходящем и несовершенном характере этого восторженного состояния. Ее растущее трансцендентное

Я не могло удовлетвориться солнечным светом пути озарения, наслаждением божественными радостями: оно стремилось к слиянию с самим Божеством. Для нее, как и для всех героических душ, это была любовь во имя любви, а не любовь ради самоудовлетворения. "Она взывала к Богу, Который дал ей столько утешений: Non foglio quello che esce da te, ma sol voglio te, О dolce Amore!".[550]

Non foglio quello che esce da te. Когда растущая душа достигает притязаний такого уровня, путь озарения подходит к концу. Теперь она уже видела свою цель, "блаженное Отечество, которое надо не только увидеть, но куда нужно вселиться",[551] и устремилась в направлении к Нему. Так, мусульманская святая Рабийа говорит: "Господи, в этой жизни все усилия мои и желания мои — лишь чтобы помнить одного Тебя и знать, что в жизни будущей из всех, кого я знала в этой, я встречу лишь Тебя".

[552] А вот слова Гертруды Мор: "Никакие знания, приобретенные в этом мире, не могут удовлетворить томления моей души по Тебе… Господи, Боже мой, чего стоит все то, что Ты даешь любящей душе, которая поет Тебе хвалу и желает Тебя одного, почитая за ничто всё мирское? Чего стоит это все, если Ты не даешь Себя, ведь Ты один можешь удовлетворить все устремления наших душ? Легче ли стало св. Марии Магдалине, которая в поисках Тебя встретила лишь двух ангелов? Воистину не могу поверить, что это могло принести ей утешение. Ведь та душа, которая сосредоточила на Тебе всю свою любовь и желание, не может больше найти удовлетворения ни в чем, кроме Тебя".[553]

В чем природа этого таинственного мистического озарения? Помимо уверенности, которая приходит вместе с ним, какой вид оно чаще всего принимает в сознании мистика? Озаренные убеждают нас, что это на первый взгляд символическое название в действительности является описательным. Дело в том, что они на самом деле наблюдают сияние и осознают, как их личность озаряется изнутри. На горизонте восходит новое солнце, преображая своими лучами наш сумеречный мир. Снова и снова озаренные обращаются в своих описаниях к образу света. Как и во время первого обращения, они свидетельствуют о том, что их сознание нередко наполняется лучистым сиянием неизреченной красоты, и это сияние сопровождает все их внутренние открытия.

Любовь неизреченная,

Блаженство бесконечноеИ свет неописуемыйИсполнили меня!(Jacopone da Todi. Lauda XCI.)