Митяй в гостях у короля

Капитан Прибылов почувствовал неладное, подошел к двери пульта. Отсюда был виден большой экран. Он начинал светиться лишь в тех случаях, когда складывалась тревожная обстановка и от оператора требовалось вмешательство. К нему приблизился и шейх. Он словно бы чувствовал надвигавшуюся беду, жадно вглядывался в экран. Не заметил, как по трапу спустился только что прилетевший Дмитрий и сел за пульт компьютера. Не поворачивая головы, сказал:

— Мерзавцы! Все-таки решили нанести удар по заводу.

Слово «завод» электрической искрой пронзило мозг шейха. Американская армада с момента, как она вошла в залив, решала вопрос, по какой цели нанести удар: по городу или заводу? И вот — свершилось: сейчас они поднимутся и возьмут курс на завод.

Прибылов шепнул Дмитрию:

— Сзади шейх, приехал в гости.

Дмитрий повернулся к генералу, представился:

— Начальник экспедиции и командир крейсера.

Пожали друг другу руки. Дмитрий показал на экран:

— Сейчас взлетят. Пойдут курсом на завод, на ваш завод.

И вновь сел за компьютер. На этот раз у него была серьезная трудность: он во все программы заложил авианосец «Эйзенхауэр», раскрыл все коды кораблей, подводных лодок, а тут — аэродром какого-то государства. По всему видно — израильского.

Благо, что электронная система этого аэродрома была им раскрыта. Оставалось узнать высоту, курс и скорость, но эти данные компьютер лишь снимет после набора самолетами высоты.

И вот — взлет. Данные есть. Дмитрий наносит удар по всем самолетным компьютерам, в одно мгновение стирает их программы. Ракетоносцы потеряли строй, шарахаются то в одну сторону, то в другую. Головной клюет носом, он будто пьяный. Потом из них точно мешки валятся летчики. И над ними раскрываются парашюты. Катапульты выбрасывают девятого, десятого… наконец, одиннадцатого… Это командир эскадры. Дмитрий выстраивает самолеты в линию. Возвращает в небо страны, пославшей их сеять на арабской земле смерть. Здесь они проносятся с громом и предельной скоростью над крышами домов. Делают один круг, другой, повергая в панику жителей. И затем уносятся курсом на залив, на американскую эскадру.

Шейх Мансур замер в напряженном ожидании. Саид рассказывал ему о чудесах, творимых русским парнем, но то, что он видел на большом во всю стену экране, поражало его и казалось нереальным. Подумал и о том, что спит, тряхнул головой, — да нет же, все он видит наяву. Самолеты летят, и сзади каждого из них все отчетливее проступает белый шлейф. То полосы разогретого воздуха хороводом фантастических змей стелются по небу.

— Скорость! Я им даю максимальную скорость, — негромко проговорил Дмитрий. И потом добавил: — Может быть, они начнут взрываться в воздухе.

И как только он это сказал, головной самолет, взявший особенно большую скорость, вспыхнул бенгальским огоньком, и снопы искр посыпались к морю. Взорвался и второй, и третий… Остальные, приблизившись к авианосцу, свечками взмывали в высоту, там делали горку и камнем летели вниз. И так поочередно, один за другим. И, как снаряды, вонзались в воду. Рядом с авианосцем, в ста метрах от него. Гигантская туша корабля лишь вздрагивала от каждого падения.

Дмитрий вызвал на экран кают-компанию авианосца.

— Джигарян! Все эти самолеты на вашей совести. Летчиков я вновь пощадил. Парни не виноваты; дома их ждут матери и жены. И вас пощадил: уложил самолеты рядом с авианосцем. Но однажды, когда мое терпение иссякнет, я пошлю самолеты вам на голову.

Повернулся к шейху:

— А теперь, ваше величество, прошу к столу.

И они направились в кают-компанию, где хлопотали Катя и Маша. Настроение у них было безмятежное, они и не догадывались о только что закончившемся сражении, в котором их обожаемый Митя в очередной раз оказался победителем.

Завтра об этих чудесах в жарком небе арабского Востока будут рассказывать все газеты мира.

По-нашему царь, генсек, по-западному президент, а у них король, шах, шейх — вот кого угощали сегодня Маша и Катя. И, конечно же, они волновались и смущались: вдруг не понравится салат, не по вкусу придутся блины?..

Молчали, стеснялись высокого гостя члены экипажа «Русалка», не смел заговорить первым Саид, а шейх по древним правилам арабского этикета ждал, когда заговорит хозяин. И только Мария мало думала о правилах, этикете, — угощала гостя блинами, пододвигала вазу с салатом, щебетала:

— Не судите нас строго, ваше величество, мы ведь не каждый день принимаем у себя королей, угощаем вас старинной русской едой — блинами.

— Признаюсь вам честно: никогда не ел блинов, — заговорил шейх, — и не понимаю, как это ваш писатель Крылов отравился блинами.

— Не отравился, а объелся, но и это неправда, ваше величество. Биографии русских писателей у нас чаще всего пишут нерусские люди, а вот из тех же, которые прислали вам в залив корабли, — они уж и не знают, как унизить и оболгать русских писателей.

— О-о… Вы очень образованны. У нас такие женщины встречаются редко.

— Но, может быть, им не очень-то и нужна образованность?