Митька

Спустя годы по причине недофинансирования отдел, в котором работал Виталий, закрылся, а он оказался не у дел. Впал в депрессию. Помог институтский дружок — один из немногих, с кем муж поддерживал отношения. Пристроил в компанию, устраивающую выставки оборудования. Виталий оказался талантливым управленцем: дело ширилось, процветало, семья прилично жила.

Со временем Вера оставила поликлинику и стала искать себе применение: и курсы ландшафтного дизайна закончила, и загородный дом построила, и живописью увлеклась. Сам же Виталий от достатка скис, сдулся. Пообтёрся, как коврик в прихожей. Жизнь его придавила.

…У лифта было много народа. Длинноногие тощие девочки–птички с оголенными спинками толкались локтями, щебетали. Волновались перед выступлением. Вера решила с ними на лифте не ехать, подождать следующий.

Постояв, решительно отправилась по лестнице пешком. Поплыла вверх на шпильках, словно на цыпочках. Юля сказала, надо больше двигаться.

…Годы берут своё, но зато у неё красивая лапочка–дочка! Не просто красавица — умница! Юленька с отличием закончила престижный университет. Стала социологом. Но Вера практично решила: работа подождёт. Вся жизнь впереди, успеет, наработается. Застрянет навеки в офисе, и непонятно, какой Митька встретится на дочкином жизненном пути. Прежде стоит устроить личную жизнь. Вера решила вплотную заняться Юлей — отполировать бриллиант. Нужно самой вершить судьбу — не дожидаться, когда любовь спустится с неба.

Она разработала план: выписала на дом репетиторов, записала Юлю в школу моделей. Даже в литературную студию пыталась определить, но там был творческий конкурс. Потом Вера отобрала самое лучшее Юлино фото и — благо, что недавно сама закончила компьютерные курсы, — разместила его в Интернете на сайте знакомств.

Дочь стали приглашать на свидания.

Так они познакомились с Эдуардом.

Этот мужчина поразил Верино сердце. И не только потому, что руководил крупным учреждением. Он писал трогательно, душевно. О том, что жизнь так быстротечна, а рядом нет близкого друга, способного услышать его, понять и утешить.

Верино сердце вздрогнуло, полетело…

«Мой бесценный друг! — написала она от Юлиного имени. — Какой радостью наполнено моё сердце! Какое это счастье — обрести в Вашем лице друга, наставника, близкого человека, родственную душу…» — Она перевела дыхание. Прочитала написанное и удивилось, в какую кружевную замысловатую вязь складывались слова. — «…Только теперь осознаю я, что до знакомства с Вами я не жила, не чувствовала — лишь существовала…»

Вера понимала, что слог высокопарен и неестественен. Так современная молодёжь не говорит, и это может вызвать подозрение. Старалась писать иначе, но по–другому не получалось.

Видимо, именно таких переживаний душа ждала.

«…Мне так трудно притворяться, а я должна целый день казаться весёлой, когда душа моя разрывается на части. Разве объяснить любимой мамочке и всем друзьям моим, как трепещет моё сердечко при мысли о Вас?»

«Когда мы увидимся? Не буду жить до этого момента», — получила вскоре ответ.

…Играла музыка. Слепил свет. Отдышавшись, Вера заглянула в до отказа заполненный зал. Пожалела, что задержалась. Публика стояла в проходе, свисала с лестницы. По периметру располагались стулья — ни одного свободного. В центре зала царил сверкающий подиум.

В темноте она увидела свободное местечко. Приподняв над головой лилии, грудью, как бронёй, оберегая хрупкие ветки, стала проталкиваться сквозь плотные ряды, раздвигая фотографов. От натиска её крупного тела те расступились.

У подиума стояли возбуждённые участницы — готовились к выступлению.

В розовом платьице среди подруг Вера увидела Юленьку. Она стояла бледная, взволнованная. Волосы были собраны и туго затянуты в жгут, отчего и без того большие глаза выглядели огромными — в пол–лица. Вера залюбовалась на дочку. Увидела, точно впервые, как чудесно она сложена. Загордилась.

С трудом добравшись до стула, села на краешек.

— Пожалуйста, цветы опустите… — попросили сзади.

Скрипнув упаковкой, Вера поставила букет в проходе. Поворачивая шеей, тихонько огляделась. Вокруг сидела нарядная публика. Надушенные дамы обмахивались программками, точно веером, сверкали украшениями. Мужчины в бабочках, сжимая букеты, скучающим взором рассматривали в бинокли участниц.

Щёлкали фотоаппараты. Хрустела бумага.

И тут Вера увидела Эдуарда!