Мю Цефея. Дикий домашний зверь № 5 (6) — 2019

Догадайся хоть один офицер, хоть один матрос забыть о скупых колонках цифр, выглянуть из иллюминатора и сверить картинку на тактическом дисплее с реальностью, Родезия бы непременно пала в этот самый момент. Огромная неуклюжая первобытная махина, стучая паровыми котлами, сияла на черном небе ярче любой звезды. Но датчики боевых кораблей искали другое: выхлопы ядерных реакторов, раскаленные ракетные сопла, горошины антиматерии внутри варп-двигателей. Дом Жаклин, конечно, они тоже заметили, но в списке приоритетов его место было где-то на уровне крупного космического мусора.

Когда угловатый механический летающий замок проснулся, зафырчал, размял мускулы и одним сочным залпом плюнул федератам в спину, расстрелял их в упор и от непривычной отдачи развалился на части сам, на орбите и вправду не осталось ни живых людей, ни целых машин, один только мусор.

Вот только по поверхности Родезии уже грохотали башмаки бронекостюмов десанта, а безоружный штабной корабль успел сбежать за подмогой, вопя на всех частотах: шлите в транзит еще больше бравых офицеров и матросов, славы здесь хватит на всех. Регулярная армия оказалась не по зубам роботам-рабочим и роботам-садовникам — их микросхемы сгорали во вспышках EMP-гранат, их прочные корпуса плавились под огнем боевых скорчеров. Сталь схлестнулась с живой плотью, но живые и все же работающие, словно отлаженный боевой механизм, десантники федератов стреляли слишком метко, а прыгали слишком юрко.

Медленно, но неуклонно защитники Родезии отступали, сдавали территорию, теряли механических солдат, таяла энергия в аккумуляторах, пустели ракетные шахты.

Далеко от зоны вторжения, из-подо льдов южного полюса, в небо взмыли спасательные челноки с семьями колонистов. Они не умели и не хотели убивать, они не задумывались о мести — только о том, чтобы продолжить заниматься любимым делом. Пусть не здесь. Точно не для дяди. Космос безбрежен — поди найди в них два десятка не самых глупых людей.

Александр, Жаклин, Герберт и Бу остались прикрывать отход. Они лучше всех умели делать именно это.

Друзья отступили к дому на скале, у подножия которого еще утром они похоронили хозяина. Друзья поднялись на балкон, разлили последнюю бутылку бурбона и опрокинули по шоту молча, не чокаясь.

Внизу живой ковер из механических пауков и обломков садовых роботов тщетно пытался остановить цепочку гордо шагающих людей — новых, которых уже по счету, полноправных хозяев Родезии. У них получалось очень плохо, но тут с южных равнин на звук драки, на песни Бу, на последний бой пришли разъяренные крокодиловые коты.

Они не были закованы в композитную броню — только в ороговевшие пластины. У них не было винтовок, ни лазеров — но крепкие когти вскрывали костюмы десанта, как консервные банки. На стороне котов были рефлексы хищника и обостренные чувства, но разницу делало другое: они сражались на собственной земле и за себя.

Александр наслаждался симфонией убийства с лучшего места на самой удобной обзорной площадке. Он перекатывал по языку жгучую жидкость, вспоминая о теплом родезийском солнце и нарядных золотистых початках жгучей кукурузы. В нотках бурбона были и сладость побед, и горечь поражений, и едкий дым над родным домом, и едкий пот на бедрах Жасмин. Выдержанный тридцать лет напиток бережно зафиксировал историю колонии, он сделал работу на отлично и растворялся в Александре, делая его чуть расслабленнее и сильно мудрее.

— Ты поддавался мне, Бу, — укоризненно покачал он головой, и железный кот опустил зубастую пасть и запел смущенно, словно признавая — да, был слаб.

— Они вернутся, Бу, — потрепала кота по холке Жаклин. — Их станет все больше и больше, оружие — все смертоноснее, и однажды вы все равно потеряете эту планету.

Крокодиловый кот распахнул пасть и коротко пропел о том, что ему решительным образом все равно. Он вопросительно взглянул на хозяина, и, когда Александр кивнул рукой, отпуская Бу навсегда, спрыгнул с балкона вниз.

— Поехали? — спросил Герберт, распахнув дверь на балкон. Он был с ног до головы покрыт пылью, измазан маслом, а в руках держал старинный ключ зажигания.

— Поехали, — согласился Александр, и все огромное здание оторвалось от поверхности Родезии. Громко гудели старинные химические ускорители, резко треснули стальные опоры, затрещало основание. Дом на скале просыпался, как спящий дракон, как окаменелость из музея, как иллюстрация к дурацкому фантастическому сериалу, и взмывал ввысь — свободный, непокоренный. Он пролил на Родезию дождь из обломков скалы, загудел термоядерным реактором, вышел на орбиту планеты.

— Кто-нибудь, загадайте звезду, — буркнул Александр. — Живой генератор случайных чисел, шаг вперед!

Герберт закрыл глаза левой рукой, поводил правой и ткнул пальцем наугад в темное небо.

— Красный гигант в четырех тысячах световых лет от Земли, — пробежала Жаклин глазами пальцами по клавиатуре. — Годится.