Мю Цефея. Шторм и штиль

— Хорошо, — спокойно ответил Женя. И вновь ушел в свои мониторы: — Заступница Ирина, что у вас? Заступник Александр, все хорошо? Заступник Артем? Да, водка помогает, только не усните. Заступница Елизавета? Але! Лиза! Скажи «привет»! Ау? Мама Лизы, помощник Анастасия, отзовитесь! Ну, слава богу. Все справились.

Саша, услышав, что Лиза отозвалась, повеселела. Стараясь не думать о пригрезившейся ей белой руке брата, она отводила взгляд от его фотографии. Камин гудел, в коридоре ходили, все Заступники были живы. Волна не страшна для тех, кто в «Королевской скале». Если чуть в сторону отодвинуть шар со снегом и фотографию братика, в мире Саши не останется ничего негативного. Ищем радость далее.

Яблоко-сосулька. Яблоко. Сосулька. Яблочный пирог. «Ох, эта начинка, белеющие на сковороде яблоки, тающий кусок сливочного масла, две ложки янтарного меда. Яблоки становятся прозрачными, запах плывет из кухни по всему дому. Мама месит тесто, можно кусочек, нет, там сырые яйца, ну ладно, всего один… (брат с куском теста во рту убегает на улицу, белая рука, стоп, нет, рука в муке, конечно, не в изморози, в муке). На пироге решетка, надо посыпать сахаром с корицей, мама зовет брата, сейчас будут пить чай. А дозовется ли? Ведь он на улице, у него белые руки, яблоко краснеет сквозь лед… У мамы белые руки, в муке, конечно, скалка в муке, не оторвать от стола, примерзла, и духовка холодная. Почему я не взяла их с собой? Нельзя, они сказали, но свои семьи взяли, тетя Света тоже чья-то мама или бабушка. Лучше б я никуда не поехала, чем поехала одна. Надо было… Ох, надо было….»

— Вторая волна от НЗ, — скороговоркой проговорил Женя. — Саша, что у тебя?

— Небольшое чувство вины и немного страха, — отодвинуть, с глаз долой.

— Хорошо, что небольшое. Правда, хорошо. Заступница Ирина. Ирина! Не плачь, кто там с ней? Помощник Сергей! Заступник Александр! Справимся, конечно. Заступник Артем? Заступница Елизавета? Лиза! Да что ж такое-то, Лиза! Анастасия!

«Я не слушаю», — подумала Саша и надела капюшон с заячьими ушами. Где же обещанный чай? Тетя Света болтает с кем-то в коридоре, даже здесь слышно.

— График сопротивления есть? — надрывается Женя. — График распечатайте!

Жужжит принтер. Саша слегка сдвигает в сторону шар и фотографии мамы и братика. Они в порядке, просто беспокоиться за них — это нормально, но страшно. Это пугает, расстраивает, а она должна думать позитивно. Вспоминать хорошее. Испытывать радость.

— Чья точка лидирует? Александра? Отлично, парень. Не знаю, о чем ты думаешь, но это работает. Лиза, Ирина, можно лучше стараться. Вы все равно молодцы, девчонки. Артем, у тебя отличные показатели. Саша, ты стабильно держишься, так и держись, дольше хватит. Ребята, у вас сужается круг тепла, но середина не задета вообще, ни разу. Мне сейчас готовят прогноз на количество волн, так что расслабляемся, думаем о море, пляже, цветах, куклах, кошках, ну, вы сами знаете. Вспоминаем уроки психолога, советы ваших духовных наставников, набираемся счастливых мыслей. Мы сдержим Катаклизм. Более того, мы его прогоним, сегодня, это точно!

У Жени был бодрый голос, он командовал, хотя остальные помощники только заискивали перед Заступниками. Это вселяло уверенность.

«Неудивительно, что Лизочке тяжело, мама, наверное, потакает ей, вот и раскапризничалась девочка. Я-то знаю, да», — подумала Саша и прикоснулась к своему игрушечному зайцу. Братику мама тоже потакала, все делала, чего он не попросит, а тот, вместо того чтобы хорошо себя вести, еще больше капризничал, выступал, ничего не помогало. Саша, подражая маме, тоже пыталась ему потакать, поддакивать, подлизываться. Зайца этого никому не давала, даже маме, а братик заплакал — протянула, не задумываясь. Тогда-то заяц ухо и потерял. А еще два глаза. Один из глаз братец умудрился проглотить, второй застрял в горле, пришлось вызывать скорую. Она же, Саша, оказалась виновата в итоге. И потом, каждый раз, уже когда заяц был забыт и заброшен, она пыталась задобрить всех, кто капризничает и вредничает, носилась с вечно недовольными подругами, забив на покладистых, букеты дарила только придирчивым учителям, надеясь вызвать улыбки на суровых лицах, и потом, на работе, улыбалась и чуть ли не кланялась, и никогда это не работало. На ее усилия не обращали внимания, ее улыбкам не верили, все капризули и вредины предпочитали кого-то другого, а не Сашу. Убрать в сторону зайца.

— Третья волна прошла. Саша, ты чего такая красная? Что почувствовала во время волны?

— От камина напекло, — буркнула Саша. А про себя добавила: немножко зависти и чувство вины. Но Женя не настаивал на признании.