Мюнхен 1938: падение в бездну Второй мировой

Проводимая режимом Волошина политика насильственной украинизации в регионе, дискриминация русофилов и открытая ориентация на Берлин вызывали категорическое неприятие карпато — русской общественности Чехословакии и Северной Америки. «Украинизация Подкарпатской Руси, произведенная под давлением Германии, далеко не встречает сочувствия в населении Подкарпатья. Оно искони тяготеет к России. Карпатороссы. вовсе не почитают себя украинцами»[430], — писал 24 ноября 1938 г. «Американский русский вестник», комментируя положение в Подкарпатской Руси.

Сразу после прихода к власти Волошина, опиравшегося на военизированные формирования украинских националистов, начал раскручиваться маховик репрессий против его политических оппонентов из числа местных русофилов. 20 ноября по приказу Волошина был создан «лагерь Думен у г. Рахов, который управлялся представителями Карпатской Сечи и в котором находились. местные активисты — русофилы, отказавшиеся принять украинскую ориентацию режима Волошина»[431].

Режим наибольшего благоприятствования, предоставленный режимом Волошина украинским националистам, вызывал резкое недовольство большинства местного населения и политических партий, настроенных в основном русофильски. Многие партии обращались в Прагу с требованиями сместить Волошина с поста премьера Подкарпатской Руси. Образованная 14 ноября 1938 г. в Хусте Центральная русская народная рада во главе с активистом карпато — русского движения Василием Караманом протестовала против насильственной украинизации школ, увольнений русофилов из учебных заведений и жаловалась на «украинский террор» и многочисленные эксцессы со стороны украинских националистов. Не добившись своих целей и столкнувшись с растущими репрессиями по отношению к карпато — русским деятелям, глава Центральной русской народной рады Караман был вынужден покинуть Подкарпатскую Русь[432]

.

Русинская пресса США, относившаяся резко негативно к Волошину и к его политике украинизации, отмечала атмосферу всеобщего страха в Подкарпатской Руси. «Русские при встрече молча снимают шляпы и на вопросы отвечают шепотом, оглядываясь. Улицы полны украинскими провокаторами. Во главе всех гимназий ныне украинцы и. в значительной части из Галиции. Местные украинцы считаются недостаточно радикальными, — писал о положении в Подкарпатской Руси при режиме Волошина хорошо информированный «Американский русский вестник». — Первым актом правительства Волошина и Ревая было негласное учреждение концентрационных лагерей. Они… населены русскими людьми всех рангов и классов»[433].

В обстановке «охоты на ведьм» и репрессий со стороны властей многие представители карпато — русской интеллигенции, опасаясь за свою безопасность и желая сохранить работу, были вынуждены публично каяться и отрекаться от своих взглядов. Волошинский официоз «Новая свобода» охотно публиковала подобные материалы. «Заявляю, что я разрываю все отношения с «общерусской» идеологией, за которой я шел под влиянием лидеров этого направления, — писал 2 марта 1939 г. в «Новой свободе» Василий Гусар, учитель из села Солотвино. — Заявляю, что с сегодняшнего дня я буду работать исключительно в украинских обществах с щирыми работниками — украинцами, которые сердцем болеют за лучшее будущее украинского народа.»[434].

Примечательно, однако, что сами украинизаторы были вынуждены периодически признавать слабую укорененность и невысокую популярность украинской культуры и украинского литературного языка в крае. «Ряд фактов. свидетельствует о незнании украинского языка мадья- ронским и русофильским учительством. Много недобитков осталось у нас, которые и дальше работают среди украинской молодежи. Плохое усвоение украинской мовы в школах обусловлено живучестью старого режима. Что же мы, к большому сожалению, вынуждены констатировать? Ужасающую неграмотность в области украинского языка»[435]

, — признавал на страницах «Новой свободы» один из профессиональных украинизаторов Подкарпатья, тем самым невольно ставя под сомнение «украинскость» местного населения.

Тревожная ситуация в Подкарпатской Руси привлекла пристальное внимание Всеамериканского русинского конгресса, состоявшегося в феврале 1939 г. в Нью — Йорке. Участники конгресса осудили террор против карпато — русских крестьян и интеллигенции в Подкарпатской Руси.

Описывая положение в Подкарпатской Руси в это же время, один из лидеров местной коммунистической партии Олекса Борканюк отмечал в октябре 1939 г., что члены Карпатской сичи начали «страшный террор против антифашистов, прежде всего против коммунистов. В течение нескольких недель оба концентрационных лагеря были переполнены. Мелкобуржуазные “карпато — русские” партии были разгромлены в результате террора, они не смогли перейти на нелегальные методы работы и дать отпор агентуре Гитлера. Лишь одна компартия сумела быстро перейти на нелегальное положение.»[436].