Младший брат

Может, они держат связь по икснету?

На ограде одной из парковок потекшими десятифутовыми буквами было намалевано: «НЕ ВЕРЬ НИКОМУ СТАРШЕ 25».

Я застыл как вкопанный. Неужели кто-то из моей вчерашней тусовки пришел сюда с баллоном краски? Не исключено. Многие из них жили в этом районе.

Выпив кофе, я немного побродил по городу. По старой привычке хотелось кому-нибудь позвонить, спросить, не желают ли они вместе посмотреть кино или что-нибудь в этом роде. Так обычно проходили неторопливые субботние дни. Но чей номер набрать сегодня? Ван со мной не разговаривает, с Джолу мне и самому пока что общаться не хочется, а Дэррил…

Дэррилу, увы, позвонить невозможно.

Я вернулся домой, сел за компьютер и прошелся по блогам в икснете. Этих анонимных блогов очень много, и нет никаких способов вычислить, кто их автор, разве что у самого автора хватит глупости подписаться собственным именем. Почти все блоги были далеки от политики. Почти, но не все. На некоторых люди рассказывали о школах и о том, какая несправедливость там творится. Жаловались на действия полицейских. Обсуждали граффити.

Оказалось, что новость о концерте в парке гуляет по сети уже несколько недель. Она перекочевывала из блога в блог и постепенно переросла в целое движение под лозунгом «Не верь никому старше двадцати пяти». А я и не заметил.

Вот, значит, откуда Энджи почерпнула эту идею. Хороший девиз.

* * *

В понедельник я решил еще раз заглянуть в тот анархистский книжный магазинчик, прикупить постер со словами Эммы Гольдман. Хотелось постоянно держать перед глазами напоминание.

По дороге в школу я свернул на Шестнадцатую улицу и направился в Мишен-Дистрикт, потом поднялся по Валенсии и перешел на другую сторону. Магазин был закрыт, но я переписал с двери часы его работы и убедился, что тот постер еще не продан.

Шагая по Валенсии, я с удивлением глядел по сторонам. На каждом шагу попадались надписи «Не верь никому старше 25». Чуть ли не в половине магазинов на витринах красовались товары с этим лозунгом: коробки для завтрака, футболки, пеналы, бейсболки… Нынче хипстерские магазины реагируют все быстрей и быстрей. Стоит в сети появиться новому мему, как через день-другой магазины наперегонки выставляют на прилавок соответствующие товары. Если в понедельник к вам в почтовый ящик упадет забавный видеоролик о том, как какой-то чувак поднимается в воздух на реактивном ранце, сделанном из банок с газировкой, то во вторник вы уже сможете купить футболку с кадрами из этого ролика.

Но все равно это было чудесное ощущение – видеть, как девиз, родившийся в икснете, проложил себе дорогу в крупные магазины. Аккуратно выведен ученической шариковой ручкой на потертых дизайнерских джинсах. Подмигивает с вышитых заплаток.

Хорошие вести разлетаются как на крыльях.

И наконец, придя в класс, где мисс Галвес должна была проводить урок обществознания, я увидел на доске хорошо знакомый лозунг. Мы всем классом сидели за партами и с улыбкой поглядывали на доску. Нас окрыляла и воодушевляла мысль о том, что мы можем друг другу доверять и, если понадобится, в два счета вычислим затесавшегося в наши ряды врага. И хотя я знал, что это не на сто процентов соответствует истине, однако и выдумкой не было.

Пришла мисс Галвес. Пригладила волосы, поставила скулбук на стол и включила. Взяла мел, повернулась к доске – и увидела лозунг. Мы рассмеялись. Добродушно, но все-таки.

Учительница повернулась обратно, и мы увидели, что она тоже смеется.

– Похоже, у тех, кто сочиняет девизы, иссякло вдохновение. Многие ли из вас знают, откуда произошла эта фраза?

Мы переглянулись.

– От хиппи? – предположил кто-то, и класс расхохотался. Хиппи наводняли весь Сан-Франциско, они были повсюду – от шмалящих косячки старомодных ветеранов в ярких пятнистых футболках и с косматыми бородами до молодых ребят, которые воспринимали это движение как маскарад, любили перекидываться мячиком и не желали против чего-либо протестовать.

– Да, верно, от хиппи. Но в наши дни, когда речь заходит о хиппи, мы обычно в первую очередь вспоминаем их манеру одеваться и музыкальные пристрастия. Однако одежда и музыка – это лишь побочные признаки того явления, которое определило смысл эпохи шестидесятых. Вы наверняка слышали о движении за гражданские права, которое ставило целью покончить с расовой сегрегацией. Белые и чернокожие ребята, ваши ровесники, садились в автобусы и ехали на юг, чтобы привлечь на свою сторону чернокожих избирателей и выразить протест против расизма, являвшегося официальной государственной политикой. Многие лидеры движения за гражданские права были выходцами из Калифорнии. Мы всегда относились к политике активнее, чем жители других районов страны, и, кроме того, в нашем штате чернокожие рабочие могли наравне с белыми вступать в профсоюзы и поэтому чувствовали себя более защищенными, чем их собратья в южных штатах.

Мисс Галвес помолчала немного, давая нам возможность осмыслить ее слова, и продолжила: