Младший сын

– А дальше самое интересное, – снова смеюсь. – В молодости же очень редко какие отношения, начавшись до двадцати лет, сохраняются на всю жизнь…

Теперь уже мой собеседник смеётся в ответ, лишь кивая.

– Они расстаются. По нашим обычаям, все подарки в таком случае возвращаются. Девушка этот комм парню, естественно, отдаёт обратно. Парень продолжает платит рассрочку. Но потом он начинает встречаться с новой девушкой – молодость же…

– А новой девушке уже купленный комм подарить нельзя… – начинает догадываться собеседник, тоже покатываясь от смеха.

– … потому что старая модель, – киваю. – Точно. Новая девушка сразу сообразит, и устроит истерику: это за кем ты до меня волочился, что мне старую модель пытаешься впарить?

Смеёмся вместе.

– В итоге: продолжая выплачивать рассрочку за предыдущий комм, парень берёт следующий. И снова – те же грабли. Народ у нас темпераментный, – продолжаю сквозь всхлипы собеседника. – По сети истории ходят регулярно. Один продавец из магазина в своё время постил историю клиента: четырнадцать оформленных отсрочек в течение финансового года. Их них, выплачены только две, остальные в процессы выплаты.

– А почему ты говоришь «отсрочка»? – спрашивает инженер, отсмеявшись. – Разве не кредит?

– Нет. У нас нет кредитов. Ссуда денег под проценты – тоже харам. То есть, бывают, конечно, и организации, и даже некоторые банки, которые ссужают под процент. Но ни одна серьёзная организация пачкать руки и репутацию «ссудным процентом» у нас не будет. А производитель коммов – компания Жонгуо. У нас – их представительство. Они очень старательно наши правила всегда соблюдают, это их обычная политика…

* * *

Итогом нашего ещё получасового общения становится устная договорённость: инженер, по своим каналам, обеспечивает клиентов. В рамках выделенного района города, в рамках весьма определённых моделей техники.

А я просто добросовестно всё ремонтирую.

Оказывается, он даёт уже до двадцати процентов объявлений на той же площадке, на которой зарегистрировался и я (разного содержания, на разные виды техники – изучает рынок).

В отличие от меня, он никуда не ездит и ничего не ремонтирует: не имеет возможности. Как он сам сказал, учится на перспективу привлекать массового клиента.

А-а, объявления, в отличие от меня, у него платные. Потому он на меня сразу и «клюнул»: было видно, что писал сам мастер, не посредник.

На мой резонный вопрос, зачем вводит в заблуждение клиентов, не собираясь ничего чинить, плюс тратит деньги на платные объявления, он отмахнулся. Дескать, чинит он сможет в любой момент, как и руководить мастерами. А вот в маркетинге надо тренироваться, пока с работы не вышибли.

* * *

Вот у одного из переадресованных им клиентов я вчера и ремонтировал реф.

А потом размахивал ножами.

Глава 20

Лола провожает меня до места, затем говорит:

– Сяду в том кафетерии, что только что проходили за углом. Как окончишь работать, домой поедем вместе.

Наши отношения за эти дни, конечно, стали ближе, но мне всё равно неловко.

– Насколько это рационально? – спрашиваю нейтральным тоном. Просто чтоб выяснить её настрой и понять намерения.

– Я буду чётко уверена, что ты никуда не смоешься после работы, – отрезает она и, развернувшись, стучит каблуками по асфальту. Удаляясь в сторону кафетерия.

Пожимаю плечами и иду сквозь ворота на указанную в сообщении территорию.

Баранов пуштуны держат в загоне, относительно недалеко от метро. Место забоя, судя по всему, вон за той сеткой, оборудованное песком…

Только прохожу ворота, как звонит мой комм. Звонок от Вана.

Исполнительность представителей ханьского народа, как обычно, на высоте, хотя в данный момент это несколько и не вовремя.

– Приветствую, – отвечаю ему прямо на ходу. – Я тут на работу нанялся, для поддержания штанов… – всем видом намекаю, что несколько занят.

Неудобно сейчас вдвойне, поскольку этот звонок очень нужен мне, а не Вану. И просил Вана я сам, а он, в известной степени, очень сильно оказывает мне одолжение. Одна радость: снующие по двору пуштуны туркана явно не понимают (особенно мою родную ветку, в лучшем случае – с пятого на десятое могут понять потомков Хана Узбека).

– Работа – это всегда хорошо, – поощрительно кивает Ван. – Особенно для молодёжи. Я быстро…

Когда он говорит «я быстро», разговор обычно затягивается минут на пятнадцать, проверено. Потому напрягаюсь. Но в этот раз он наредкость тактичен:

– Я по твоим задачам. Смета по замене базовой станции – сбрасываю сейчас тебе на комм. Там много; ознакомишься. Наши закупатели твоего мяса согласны, вышлешь мне параметры «коридора» и место стада.

– Принял. Сделаю, – благодарно киваю ему, поскольку это был реально огромный и сложный кусок работы.

С которого лично Ван ничего, кстати, не имеет, кроме моей иллюзорной благодарности в том случае, если я из этого всего выкарабкаюсь. Как и моя страна.

– Только сразу после того, как ты заменишь базовую станцию, – продолжаю. – Поскольку мне нужно «вызвонить» дроидов. А отсюда у меня не получится.

В детали не вдаюсь, поскольку Вану (как телекоммуникационному инженеру) они понятны лучше меня.