Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым

Мира наконец увидевшая просвет в возможности Акио понять самого себя решила не отвлекать его и предпочла избегать некоторое время, чтобы дать ему время побыть наедине. Она бесцельно бродила по непривычно тусклому дому, где сейчас были опущены все знамена клана из-за чего белые стены выглядели неживыми. Девушка проходила мимо главного зала, как вдруг наткнулась на удивительную картину: тетушка Луна в полусознательном состоянии восседавшая на месте главы клана с бутылкой вина в руке и тонкой струйкой разлитого напитка, стекающей к самой шее. Мира прикрыла рот ладонью сдерживая усмешку от неожиданности и уже собиралась развернутся, чтобы уйти:

— П..постой, — пробубнила Луна приоткрывая тяжелые веки.

— Простите, тетушка, я вас не расслышала…

— По. ик

— ….

— Подойди

Мира все сильнее сжимала щеки, чтобы язвительная улыбка не покрыла ее лицо, но этот непривычный вид взлохмаченной и пьяной Луны застал ее врасплох. Она послушно подошла к тетушке и заботливо вытерла краем рукава убежавшее вино, осторожно забрала бутылку из цепкой хватки и поставила рядом.

— Спасибо, — стараясь хоть немного поправить собственный внешний вид, Луна неловко приподнялась, облизывая губы и прикусывая их, пыталась проверить чувствительность.

— Не стоит, — Мира ярко улыбнулась и вероятно впервые увидела насколько же братья на самом деле походили на мать, стоило ее волосам немного растрепаться из всегда строгой прически, а глазам заблестеть.

Луна же подняла неосознанный взгляд и замерла, всматриваясь в лицо светлокудрой девушке.

— Ты очень похожа на свою мать, — тихо сказала она, прижимая руку к пульсирующему от боли виску.

— Вы уже говорили, — Мира произнесла это с такой легкостью, что пьяному разуму Луны это показалось даже чем-то обидным.

— Неужели, ик, — она замерла, подавляя приступ подступившей рвоты и тяжело выдохнула, — неужели тебе неинтересно послушать про нее?

— Зачем мне слушать про незнакомого человека?

— Пф, — Луна нервно шикнула и отвернулась, от чего улыбка Миры стала еще ярче наблюдая в матери привычного старшего сына, — она была куда красивее тебя.

— Не сомневаюсь, — девушка больше не могла сдерживаться и прыснула со смеху.

— А твой отец был…

— Жутким гуленой, это я знаю.

— Да нет же, — Луна грубо закусила нижнюю губу все больше приводя себя в чувство, — он был в нее влюблен.

Мира старалась оставаться невозмутимой, но ее улыбающееся лицо все-же дернулось, зная своего отца представить, что он мог в кого-то искренне влюбится было невозможно. Видимо в ее матери было что-то действительно особенное. Она быстро пришла в себя и помогла неуклюжей Луне встать, провожая ее до спальни.

Завтра должна быть церемония передачи власти ее сыну и госпоже явно нужно поскорей прийти в себя. Луна же практически разваливший и повиснув на плече Миры неотрывно смотрела на ее лицо погружаясь в воспоминания.

Глава 29. Визит императорской семьи

Год 654 правления клана Ясуда.

Отношения между супругами Маруяма значительно ухудшились после рождения детей. Первое время Мудзан старался вести себя с женой как прежде, но выглядело это словно он пытается помочь подбитой собаке, которая не особо борется за жизнь. Он уставал за день, а то и недели в делах, по возвращению его ждала жена, которую пробрал нервный тик. На все вопросы она отвечала четко и ровно, никакого кокетства или интереса, никакой ласки. Прикосновения к ней со временем ему и вовсе стали противны и этот вечно напуганный взгляд когда-то прекрасных глаз.

В итоге общение между мужем и женой практически прекратилось, рядом с Мудзаном появлялись все новые наложницы и все больше алкоголя. Его авторитет практически не пострадал после рождения близнецов, пару публичных наказаний показали, что глава не собирается терпеть в отношение своей семьи громких высказываний, а о чем судачат люди по домам его мало интересовало. Он повзрослел и не допустит ошибок прошлого.

В один из дней он все также сидел над стопкой бумаг, изучая письмо от императора, в котором тот сообщал о скором прибытии. Уже три года глава империи с дипломатической миссией живет на дальних берегах. Император был другом и практически братом Мудзану, все великие кланы и императорская семья были близки между собой. Они заключили мир и оберегали жизнь простых людей на своих землях. Но клан Маруяма, был самым приближенным к семье императора и имел ряд привилегий.

В письме говорилось не только о политических успехах, которых удалось достичь, а и о неземной любви императора и прочих мелочах, о которых так любил трепаться Адъян.