Млечный путь № 4 2016

Черт. Не хватало, чтобы она начала воспринимать мысли, которые он и не думал ей транслировать. Раньше такого не случалось. Впрочем, раньше он ни с кем не общался через камень так долго – уже полдня. Все, кого он пытался спасти до этого, умирали быстрее. Может быть, со временем происходит какая-то притирка... Хотя нет – с разбойником, провалившимся в берлогу, он был на связи еще дольше, и никаких подобных эффектов. Но это было давно. Может быть, от длительного пользования камнем, пусть даже и с разными людьми, выросла его собственная... способность? Как регулярные тренировки с мечом – тебе кажется, что ты наносишь удары с прежней силой, а на самом деле она уже увеличилась даже незаметно для тебя... Или дело не в нем, а в особой чувствительности самой Тилли? Или в них обоих?

«Просто какой-то зверь прошел мимо, но он уже ушел, – Родгар снова взобрался в седло. – А как у тебя дела?»

«Иду тебе навстречу, – бодро отрапортовала Тилли. Да, он и сам чувствовал, что расстояние между ними постепенно сокращается – в том числе оно продолжало сокращаться и во время его привала. – Видела змею, но она убежала под корягу».

«Уползла, – автоматически поправил Родгар и тут же спохватился: – Ты что, специально за ней гналась?!»

«Их же едят?»

«Ну... в принципе едят. Там, на юго-востоке. Там свежая змеиная кровь даже считается целебной, хотя наш полковой лекарь говорил, что это языческое суеверие. Но факт, что у змей ядовиты только головы, а остальное можно есть…»

«Нет, – авторитетным тоном возразила Тилли, – эта была не ядовитая».

«Ядовитая или нет, лучше тебе не гоняться за змеями, – решительно заявил Родгар. – Ты что, так быстро снова проголодалась?»

«Пока нет, но надо же заботиться о будущем», – серьезно, как взрослая, ответила Тилли.

«Лучше поищи не змей, а какие-нибудь грибы или ягоды».

«Разве их едят?» – на сей раз, в отличие от вопроса про змей, в голосе Тилли прозвучало неприкрытое удивление.

«Неужели ты никогда не собирала грибы и ягоды?! – изумился в свою очередь Родгар. – Я думал, для девчонки из лесной деревни летом это чуть ли не основное занятие».

«Папа и мама говорили, что их нельзя есть».

«Ну, конечно, среди них тоже есть ядовитые... но съедобных все-таки много, я думал, ты их все наперечет знаешь. Я-то нет, я же не из этих мест... там, где я родился, тоже есть леса, но другие…»

А может, в этом-то и дело, подумал Родгар. Здешние леса куда более суровы и неприветливы к человеку, чем в цивилизованных краях. Может, здешние грибы и ягоды и в самом деле не подходят в пищу... хотя нет, он вспомнил, что уже в этих краях ему приходилось есть грибные блюда, хотя он никогда не собирал лесные дары сам – и потому, что действительно не разбирался в здешних видах, и потому, что... не рыцарское это занятие. Он привык ездить на коне, а не заглядывать под каждый листик и кустик. Скорее, родители Тилли (а может, и все взрослые деревни) говорили ей так, чтобы отбить у девочки охоту одной (или даже с подружками) ходить далеко в лес – вот это в здешних краях действительно опасно. Можно и заблудиться, и нарваться на кого угодно. А может, тут и какие-нибудь религиозные запреты наложились... вера в этих уединенных, отрезанных от мира деревнях порою принимает весьма странные формы...

«Твои родители не хотели, чтобы ты подвергала себя лишнему риску в лесу, – сказал он, – но, раз уж теперь ты все равно в лесу одна, грех не пользоваться его дарами. Про грибы, впрочем, забудь, я не смогу подсказать тебе, какие съедобные... да и сырыми, наверное, никакие есть не стоит... а вот если найдешь, где много ягод, опиши мне, как они выглядят».

«Хорошо, – Тилли немного помолчала, а потом спросила: – Родгар, а если ты не из наших мест, где твой дом?»

«Теперь, очевидно, нигде», – печально констатировал рыцарь.

«Его тоже разрушили чудовища?»

«Нет... на моей родине их нет. Там их считают сказками невежественного простонародья, – усмехнулся Родгар. – А если бы они там и водились, им не одолеть практически неприступный замок. Но я не могу туда вернуться».

«Почему?»

«Это сложно объяснить».

«Обычно так говорят, когда стыдно сказать правду», – обвиняюще констатировала Тилли.

«Ну... – он вновь усмехнулся, даже не пытаясь прятать от нее свои мысли, – в какой-то мере так и есть. Стыдно мне, что я верил в то, во что верил. И стыдно было бы моему отцу, если бы он узнал, что я больше не верю в это».

«Значит, твои родители живы?»

«Отец жив... я думаю. Но я для него все равно что умер. А мама умерла, когда родилась моя младшая сестра, Сандра. Ты мне, кстати, чем-то Сандру напоминаешь, только у меня такое чувство, словно ты взрослее. Хотя на самом деле ей сейчас уже больше лет, чем тебе».

«И ты больше ее не увидишь?»

«Похоже на то», – вздохнул он.

«Родгар... а хочешь, теперь я буду твоей младшей сестрой?»