Мне хорошо, мне так и надо…

Отец получил для себя квартиру и привёл туда ту тётку, с которой открыто, никого не стесняясь, жил. Когда Рафа об этом проживании втроём вспоминал, он приходил в ярость: как отец мог! Бедная мама! С другой стороны, маме, скорее всего, было всё равно, она жила в своём мире, а отцу, конечно, было нелегко с больной женой. Он так долго нёс свой крест, устал, то есть, разумеется, у него был свой резон. У Рафы были претензии не к тому, что отец имел гражданскую жену и у него хватило мужества не скрывать её, его бесил его конкретный выбор. Подругу отца он даже не мог назвать женщиной, она была тёткой, простецкой, неумной, необразованной, совершенно не их круга. И где отец её только нашел? Кто она была? Нянечка, медсестра? Это же надо было так низко пасть! Притащил в дом эту не такую уж молодую бабу. Сначала никто и не понял: тётка была представлена как домработница. Ну правильно, домработница стирала, готовила, убирала. А на самом деле папочка начал ездить с домработницей на курорты, поместив маму в больницу. Стыд какой! Родственники помалкивали, открыто не осуждали, дескать «бедный Наум», но судачили за их спинами. Как всё это было неприлично, дурновкусно, как дядя Лёля говорил, «моветон».

А мама кашляла всё сильнее, отец не покупал ей папирос, мама страшно мучилась от желания курить, а потом умерла. Наверное, рак лёгких недиагностированный. Лечить её было ни к чему, да и бесполезно. К тому же Рафа был в этом уверен, отец вовсе и не хотел продлевать матери жизнь. Она давно была для него обузой. Когда они уже жили в собственной квартире, он же мог напоследок сам мать к себе взять, но не взял же. Какое он теперь имел право осуждать отца?

Он много работал, делал карьеру. А что, карьера у него вполне заладилась: главный инженер колоссального, союзного значения завода. Вот кем он стал. Не сразу, конечно. Сначала работал в КБ, а потом стал секретарём партбюро всего предприятия. Не ожидал, что ему предложат. Это же особая должность, её занимает человек, кандидатура которого обсуждается на бюро обкома. Предложили, причём, конечно, «освобождённым», а он согласился, но поставил условие: уйдёт на понижение, будет заместителем главного инженера, но работы не оставит. Он тогда, правда, работал как вол: авралы в конце кварталов, план, новые разработки, поездки в Москву на коллегии министерства, заседания обкома… Мирка с Сашкой его редко видели. На Мирку-то наплевать, куда бы она делась, а вот Сашку он упустил.