Мне не стыдно быть патриотом

Откуда такая любовь к тирану и душегубу, как либеральная общественность называет Сталина? Но народ отлично понимает, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Сталин понимал, что у каждой страны есть свой национальный характер и вытекающие отсюда исторические задачи. Есть форма государства, сложившаяся исторически и отвечающая этим задачам. И любые попытки изменить направление движения к выполнению этих задач будут отвергнуты. Со временем Сталин всё дальше отходил от идей пролетарского интернационализма. Он строил и укреплял классическую русскую империю, понимая, что только национальное государство может выжить и долго существовать. Об этом говорят хотя бы внешние формы, в которые отливалось государство, — преобразование наркоматов в министерства, введение погон и званий в армии, формы для чиновников, тотальное ранжирование, даже в театрах. Именно Сталин восстановил институт патриархата — немыслимая в ленинской России вещь. Отсюда и сталинский тост на банкете после Парада Победы: «…За великий русский народ!»

Пушкин писал о Петре I: «Рукой державной Россию вздёрнул на дыбы». Да, он именно вздёрнул! Но это было крайне необходимо! Если бы он этого не сделал, наша страна сегодня находилась бы куда в худшем состоянии, чем сейчас. Пётр I определил развитие России на многие века вперёд.

«АиФ»: — И всё-таки вы ведь не будете отрицать, что при Петре I произошло падение авторитета Церкви, что было спаивание народа и чудовищные масштабы казнокрадства…

В. Б.:

— Можно сколько угодно перечислять минусы и упущения, приписываемые Петру Алексеевичу. Я же в ответ хочу рассказать о том, что недавно видел своими глазами. При выборе натуры для съёмок мне довелось быть в Кронштадте, а точнее, на Кронштадтском судостроительном заводе, в проектировании которого Пётр участвовал лично. Сегодня завод не работает, со времён демократии там всё разворовали. Но… вы не представляете, насколько сильное впечатление производит само сооружение. Масштабы поражают! Как поражает и то, что стены дока практически не изменились с 1719 года. И в док этот, сооружённый по проекту Петра, ещё десять лет назад вошёл и встал на ремонт современный эсминец.

«Памятники возвращаются»

«АиФ»: — А может ли его реформаторский опыт быть применим сегодня?

В. Б.: — Да, если говорить о той энергии и мощи, с которой он проводил реформы. Мы ведь сегодня находимся на той же самой грани, на какой страна находилась и в эпоху Петра, и в эпоху Сталина. Мы стоим на краю. Нанотехнологии, инновации — это, конечно, хорошо. Но о каких прорывах говорить, если у нас в больницах нет кондиционеров, если нет нормальных дорог и нормальной пожарной техники?! Впрочем, не хочу быть пессимистом и говорить: «Да бросьте! Всё равно у нас ничего не получится! Всё равно Япония будет впереди!» Это вообще национальная болезнь — «не надо нам ничего, пусть всё будет, как было». Будем делать, и получится. Только делать до конца, как Пётр Алексеевич. Не бросать на половине.

«АиФ»:

— А как вы относитесь к идее перенести памятник Петру I работы Зураба Церетели?

В. Б.: — Вот здесь советы давать не следует. Могу лишь заметить, что даже неудачные памятники со временем врастают в город и становятся как бы частью его. У нас в Питере есть смешной памятник — учёному Пржевальскому у Адмиралтейства. Перед Пржевальским скульптор изваял верблюда чуть ли не в натуральную величину. Так что, в общем, непонятно, кому памятник — великому географу или верблюду. Но ничего, знаете, стоит памятник уже сотню лет. Без него это место уже не воспринимается. И ещё одно соображение — снесённые памятники имеют свойство возвращаться.

«Душа шпиона» на «Мосфильме»[16]

В Тонстудии «Мосфильма» идет речевое озвучивание новой картины Владимира Бортко «Душа шпиона».