Мне некогда! В поисках свободного времени в эпоху всеобщего цейтнота

Бетси Каммингс, боцман ВМФ с побережья Вирджинии, думала, что ясли «Маленькие орлы» были лицензированным и проверенным учреждением, когда отправила туда своего семинедельного сына Дилана. Она полагала, что сотрудники детского центра подготовлены к работе с новорожденными. Но она ошибалась. Ясли управлялись церковью. Как и во многих штатах, в Вирджинии дошкольные детские учреждения освобождаются от множества обязательных проверок на соответствие стандартам качества и безопасности, если они подведомственны религиозным организациям{200}. И если бы с этими яслями было все в порядке, то их работники знали бы, что детей нельзя класть на живот во время сна на неподходящие пенопластовые блоки в жарком и душном помещении. Они бы никогда не оставили малышей без присмотра на два с половиной часа, находясь на обеде совсем неподалеку. Они бы знали, как нужно делать искусственное дыхание, когда Дилан уже посинел. А мама Дилана знала бы, что директор этого «учреждения» ранее уже привлекался к ответственности за неосторожное обращение с детьми.

Местная прокуратура возбудила дело, требуя наказать трех сотрудников за ненадлежащий уход за детьми, а директора – за непреднамеренное убийство. Но судья Чарльз Постон отклонил обвинения. Он написал в заключении: «Адвокат в достаточной степени привел доказательства того, что если бы деятельность детского центра подлежала проверкам и надзору, которые осуществляются в отношении светских детских учреждений, то многие факторы риска [синдрома внезапной детской смертности] были бы устранены. Мы приносим свои соболезнования, но решение в данной ситуации должно быть принято Генеральной ассамблеей[27], и суд в данном случае не может рассматривать это дело».

«Я думала, что у них есть разрешение на работу, когда первый раз пришла посмотреть на этот детский центр, – сказала мне Каммингс. – Мне показалось, что они умели обращаться с детьми. У них же у самих есть дети, внуки»{201}

.

В 1981 году, когда некоторые штаты попытались ужесточить требования к работникам дошкольных учреждений, президент Рональд Рейган отказал во введении строгих стандартов. «Матери и бабушки ухаживают за детьми уже тысячи лет, и им для этого никогда не были нужны специальные курсы», – сказал он{202}. Многие считают, что ухаживать за детьми – это что-то чуть больше, чем быть просто сиделкой. Но насколько сложно все может быть на самом деле?

Журналист New Republic Джонатан Кон в отрезвляющей статье «Ужасы американских детских садов» описал случай гибели четырех детей в семейном детском саду в штате Техас. За малышами присматривала женщина с судимостью. Однажды, когда дети спали после обеда, она уехала в магазин. При этом она оставила сковородку с маслом на работающей плите. Масло загорелось. Когда хозяйка вернулась, весь дом уже был в огне{203}. Газета Star Tribune из Миннеаполиса получила Пулитцеровскую премию в 2012 году за расследование причин случаев детской смертности в частных дошкольных учреждениях, которые происходили примерно раз в неделю{204}

.

Столкнувшись с возросшим количеством подобных статей в прессе, в мае 2013 года Министерство здравоохранения и социальной политики США объявило, что не желает больше ждать, когда Конгресс начнет действовать, и предложило первые в истории страны федеральные стандарты для детских дошкольных учреждений, участвующих в программе государственной поддержки беднейших слоев населения{205}. «Прошло пятнадцать лет с того момента, когда мы в последний раз ужесточали правила ухода за детьми в дошкольных учреждениях, и это были годы трагедий. Гибли дети, разрушались семьи. И все потому, что у нас не было жестких стандартов, которые могли бы их защитить», – заявила секретарь министерства Кэтлин Сибелиус.

Но правила касаются только 1,6 млн детей из бедных семей, участвующих в программе госсубсидий. А унизительный, бюрократический и трудозатратный процесс получения этих субсидий лишает их всякого смысла{206}. Достаточно постоять в очереди и пообщаться с матерями-одиночками. Я оказалась в одной из таких очередей в 6:30 утра в Вашингтоне. Мы стояли рядом с Андрией Суонсон, двадцатитрехлетней матерью-одиночкой, воспитывающей двоих детей, которая работала и одновременно училась в колледже. Сюда она приехала для продления субсидии. Еще за час до открытия канцелярии очередь растянулась уже почти на квартал. Первая в ней женщина сказала, что приехала сюда в 3:45 утра. Многие, как и Суонсон, проводили часы в ожидании, а часто приезжали сюда по три-четыре дня подряд, выстаивали огромные очереди только для того, чтобы получить отказ из-за нехватки какой-нибудь бумажки. Однажды во время очередной попытки получить субсидию Суонсон потратила столько времени, что ее уволили с работы. Она съехала с квартиры, ушла в местный приют и стала жить на пособие по безработице. Подобные истории вам может рассказать почти любая женщина из этой очереди. «Это просто ад какой-то, – говорит Суонсон, – ад!»