Читаем Мне нравится, что Вы больны не мной… полностью

С Северо-Южным,Знаю: неможным!Можным – коль нужным!В чем-то дорожном,– Воздухокрутом,Мчащим щепу! –Сон три минутыДлится. Спешу.С кем – и не гляну! –Спишь. Три минуты.Чем с Океана –Долго – в Москву-то!МолниеносныйПуть – запасной:Из своего снаПрыгнула в твой.Снюсь тебе. Четко?Гладко? Почище,Чем за решеткойШтемпельной? Писчей –Сто́ю? Почтовой –Сто́ю? Красно?Честное словоЯ, не письмо!Вольной цензурыНрав. Прыгом с барки!Что́ без цензуры –Даже без марки!Всех объегоря,– Скоропись сна! –Вот тебе с моря –Вместо письма!Вместо депеши.Вес? Да помилуй!Столько не вешуВся – даже с лиройВсей, с сердцем ЧенчиВсех, с целым там.
Сон, это меньшеДесяти грамм.Каждому по́ три –Шесть (сон взаимный).Видь, пока смотришь:Не анонимныйНос, твердозначенЛоб, буква букв –Ять, ять без сдачиВ подписи губ.Я – без описки,Я – без помарки.Роз бы альпийскихГорсть, да хибаркаНа́ море, да ноВолны добры.Вот с Океана,Горстка игры.Мало-помалу бери, как собран.Море играло. Играть – быть добрым.Море играло, а я брала.Море играло, а я клалаЗа́ ворот, за́ щеку, – терпко, мо́рско!Рот лучше ящика, если горестиЗаняты. Валу, звучи, хвала!Муза теряла, волна брала.Крабьи кораллы, читай: скорлупы.Море играло, играть – быть глупым.Думать – седая прядь! –Умным. Давай играть!В ракушки. Темп un petit navir’a[43].Эта вот – сердцем, а эта – лирой,Эта, обзор трех куч,Детства скрипичный ключ,Подобрала у рыбацкой лодки.Это – голодной тоски обглодки:Камень – тебя щажу, –Лучше волны гложу,Осатанев на пустынном спуске.
Это? – какой-то любви окуски:Восстановить не тщусь:Так неглубок надкус.Так и лежит не внесенный в списки.Это – уже не любви – огрызки:Совести. Чем слезуЛить-то – ее грызу,Не угрызомую ни на столько.Это – да нашей игры осколкиЗавтрашние. Не видь.Жаль ведь. Давай делить.Не что понравится, а что выну.(К нам на кровать твоего бы сынаТретьим – нельзя ль в игру?)Первая – я беру.Только песок, между пальцев, ливкий.Стой-ка, какой-то строфы отрывки:«Славы подземный храм».Ладно. Допишешь сам.Только песок, между пальцев, плёский.Стой-ка: гремучей змеи обноски:Ревности! Обновясь,Гордостью назвалась.И поползла себе с полным правом.Не напостовцы – стоять над крабомВыеденным. Не краб:Славы кирпичный крап.Скромная прихоть:Камушек. Пемза.Полый как критик.Серый как цензорНад откровеньем.– Спят цензора! –Нашей поэмеЦензор – заря.(Зори – те зорче:С током КастальскимВ дружбе. На порчу
Перьев – сквозь пальцы…«Вирши, голубчик?Ну и черно́!»И не взглянувши:Разрешено!)Мельня ты мельня, морское коло!Мамонта, бабочку, – все смололоМоре. О нем – щепотьПраха – не нам молоть!Вот только выговорюсь – и тихо.Море! прекрасная мельничиха,Место, где на мелиМелочь – и нас смели!Преподаватели! Пустомели!Материки, это просто мелиМоря. Родиться (цель –Множиться!) – сесть на мель.Благоприятную, с торфом, с нефтью.Обмелевающее бессмертье –Жизнь. Невпопад горды!Жизнь? Недохват водыНадокеанской.    Винюсь заране:Я нанесла тебе столько дряни,Столько заморских див:Все, что нанес прилив.Лишь оставляет, а брать не просит.Странно, что это – отлив приносит,Убыль, в ладонь, дает.Не узнаешь ли нот,Нам остающихся по́ две, по́ триВ час, когда бог их принесший – отлил,Отбыл… Орфей… Арфист…Отмель – наш нотный лист!– Только минуту еще на сборы!Я нанесла тебе столько вздору:Сколько язык смолол, –Целый морской подол!Как у рыбачки, моей соседки,
Но припасла тебе напоследкиДар, на котором строй:Море роднит с Москвой,Советороссию с ОкеаномРеспубликанцу – рукой шуана –Сам Океан-ВеликШлет. Нацепи на шлык.И доложи мужикам в колосьях,Что на шлыке своем краше носятКрасной – не верь: враждуКлассов – морей звезду!Мастеровым же и чужеземцам:Коли отстали от Вифлеемской,Клин отхватив шестой,Обречены – морской:Прабогатырской, первобылинной.(Распространяюсь, но так же длинноМоре – морским пластам.)Так доложи ж властям– Имени-звания не спросила –Что на корме корабля РоссияВесь корабельный крах:Вещь о пяти концах.Голые скалы, слоновьи ребра…Море устало, устать – быть добрым.Вечность, мазни веслом!Влечь нас. Давай уснем.Вплоть, а не тесно,Огнь, а не дымно.Ведь не совместныйСон, а взаимный:В Боге, друг в друге.Нос, думал? Мыс!Брови? Нет, дуги,Выходы из –Зримости.Вандея. St. Gilles-sur-Vie.Май 1926
Перейти на страницу:

Все книги серии Цветаева, Марина. Сборники

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное