Читаем Мне нравится, что Вы больны не мной… полностью

Стены косности сочтеныДо меня. Но – заскок?        случайность? –Я запомнила три стены.За четвертую не ручаюсь.Кто же знает, спиной к стене?Может быть, но ведь может неБыть. И не было. Дуло. НоНе стена за спиной – так?.. Все, чтоНе угодно. Депеша «Дно»,Царь отрекся. Не только с почтыВести. Срочные проводаОтовсюду и отвсегда.На рояле играл? Сквозит.Дует. Парусом ходит. Ватой –Пальцы. Лист сонатинный взвит.(Не забудь, что тебе – девятый.)Для невиданной той стеныЗнаю имя: стена спиныЗа роялем, еще – столомПисьменным, а еще – приборомБритвенным (у стены – прием –Этой – делаться коридоромВ зеркале. Перенес – взглянул.Пустоты переносный стул).Стул для всех, кому не войти –Дверью, – чуток порог к подошвам!Та стена, из которой тыВырос – поторопилась с прошлым –Между нами еще абзацЦелый. Вырастешь как Данзас –Сзади.    Ибо Данзасом – та,Званым, избранным, с часом, с весом,(Знаю имя: стена хребта!)Входит в комнату – не Дантесом.Оборот головы. – Готов?Так и ты через десять строф,Строк.    Глазная атака в тыл.Но, оставив разряд заспинный,Потолок достоверно – был.Не упорствую: как в гостиной,
Может быть и чуть-чуть косил.(Штыковая атака в тыл –Сил.)    И вот уже мозжечкаСжим. Как глыба спина расселась.Та сплошная стена Чека,Та – рассветов, ну та – расстреловСветлых: четче, чем на тениЖестов – в спину из-за спины.То, чего не пойму: расстрел.Но, оставив разряд застенный,Потолок достоверно целБыл (еще впереди – зачем намОн). К четвертой стене вернусь:Та, куда, отступая, трусОступается.    «Ну а пол –Был? На чем-нибудь да ведь надо ж?..»Был. – Не всем. – На качель, на ствол,На коня, на канат, на шабаш, –Выше!..    Всем нам не «тем свету́»С пустотою сращать пятуТяготенную.    Пол – для ног.– Как внедрен человек,    как вкраплен! –Чтоб не капало – потолок.Помнишь, старая казнь – по каплеВ час? Трава не росла бы в дом –Пол, земля не вошла бы в дом –Всеми – теми – кому и колНе препятствие ночью майской!Три стены, потолок и пол.Всё, как будто? Теперь – являйся!Оповестит ли ставнею?Комната на́спех составлена,Белесоватым по́ серу –В черновике набросана.Не штукатур, не кровельщик –Сон. На путях беспроволочныхСтраж. В пропастях под векамиНекий нашедший некую.Не поставщик, не мебельщик –Сон, поголее ревельской
Отмели. Пол без блёсткости.Комната? Просто – плоскости.Дебаркадер приветливей!Нечто из геометрии,Бездны в картонном томике,Поздно, но по́лно, понятой.А фаэтонов тормоз-то –Стол? Да ведь локтем кормитсяСтол. Разлоктись по склонности,Будет и стол – настольности.Так же, как деток – аисты:Будет нужда – и явитсяВещь. Не пекись за три версты!Стул вместе с гостем вырастет.Все вырастет,Не ладь, не строй.Под вывескойСказать – какой?ВзаимностиЛесная глушьГостиницаСвиданье Душ.Дом встречи. Все́ – разлуки –Те, хоть южным на юг!Прислуживают – руки?Нет, то, что тише рук,И легче рук, и чищеРук. Подновленный хламС услугами? ТощищаОставленная там!Да, здесь мы недотроги,И в праве. Рук – гонцы,Рук – мысли, рук – итоги,Рук – самые концы…Без судорожных «где ж ты?».Жду. С тишиной в родстве,Прислуживают – жестыВ Психеиновом дворце.Только ветер поэту дорог!В чем уверена – в коридорах.Прохожденье – вот армий база.До́лжно долго идти, чтоб сразуСередь комнаты, с видом бога –Лиродержца…
    – Стиха дорога!Ветер, ветер, над лбом – как стягомПодымаемый нашим шагом!Водворенное «и так дале» –Коридоры: домашнесть дали.С грачьим профилем иноверкиТихой скоростью даль, по меркеДетских ног, в дождевом пруфеРифмы милые: грифель – туфель –Кафель… в павлиноватом шлейфеГде-то башня, зовется Эйфель.Как река для ребенка – галька,Дали – долька, не даль – а далька,В детской памяти, струнной, донной –Даль с ручным багажом, даль – бонной…Не сболтнувшаяся нам (даль в модах)Что́ там тащится на подводах…Доведенная до пенала…Коридоры: домов каналы.Свадьбы, судьбы, событья, сроки, –Коридоры: домов притоки.В пять утра, с письмецом подметным,Коридором не только метлыХодят. Тмином разит и дерном.Род занятий? Ко-ри-дорный.То лишь требуя, что смолола –Коридорами – Карманьола!Кто коридоры строил(Рыл), знал куда загнуть,Чтобы дать время кровиЗа́ угол завернуть.Се́рдца – за тот за острыйУгол – громов магнит!Чтобы сердечный островСо всех сторон омытБыл. Коридор сей созданМной – не проси ясней! –Чтобы дать время мозгуОповестить по всейЛинии – от «посадкиНету» до узловойСердца: «Идет! Бросаться –Жмурься! А нет – долойС рельс!» Коридор сей созданМной (не поэт
 – спроста!),Чтобы дать время мозгуРаспределить места,Ибо свиданье – местность,Роспись – подсчет – чертеж –Слов, не всегда уместных,Жестов, погрешных сплошь.Чтобы любовь в порядке –Вся, чтоб тебе люба –Вся, до последней складки –Губ или платья? Лба.Платье все́ оправлять умели!Коридоры: домов туннели.Точно старец, ведомый дщерью –Коридоры: домов ущелья.Друг, гляди! Как в письме, как в сне том –Это я на тебя просветом!В первом сне, когда веки спустишь –Это я? на тебя предчувствьемСвета. В крайнюю толку срокаЭто я – световое око.А потом?Сон есть: в тон.Был – подъем,Был – наклонЛба – и лба.Твой – впередЛоб. ГрубаРифма: рот.Оттого ль, что не стало стен –Потолок достоверно кренДал. Лишь звательный цвел паде́жВ ртах. А пол – достоверно брешь.А сквозь брешь, зелена как Нил…Потолок достоверно плыл.Пол же – что́, кроме «провались!» –Полу? Что́ нам до половицСорных? Мало мела? – Горе́!Весь поэт на одном тиреДержится…    Над ничем двух телПотолок достоверно пел –Всеми ангелами.St. Gilles-sur-Vie.6-го июня 1926
Перейти на страницу:

Все книги серии Цветаева, Марина. Сборники

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное