Мне повезло: я всю жизнь рисую!

Собственно, с посещения художественной выставки в Манеже, в Москве, в 1962 году, и после скандала на ней и началась многолетняя борьба с «формализмом», и слово «абстракционизм» стало в прессе, на радио и телевидении популярней, чем слово «кукуруза».

В окружении плотной толпы из членов политбюро и руководителей Союза Художников Хрущев быстро шел по залам и кричал: «Дерьмо!», «Мазня!». «Кто им разрешил так писать?!», «Всех на лесоповал! Пусть отработают деньги, которые на них затратило государство!», «Безобразие! Что это — осел хвостом писал, или что?»

Художник Борис Шутовский вспоминает: «Когда Хрущев подошел к моему портрету, он закричал: „Посмотри лучше, какой автопортрет Лактионов нарисовал. Если взять картон, вырезать в нем дырку и приложить к портрету Лактионова, что видно? Видать лицо. А эту же дырку приложить к твоему портрету, что будет? Женщины должны меня простить — жопа“. И вся его свита заулыбалась».

Особый гнев Хрущева вызвал скульптор Эрнст Неизвестный.

Он орал на него «Педерас…»… „Ваше искусство похоже вот на что: вот если бы человек забрался в уборную, залез бы внутрь стульчака и оттуда, из стульчака, взирал бы на то, что над ним, ежели на стульчак кто-то сядет. На эту часть тела смотрит изнутри, из стульчака. Вот что такое ваше искусство. И вот ваша позиция, товарищ Неизвестный, вы в стульчаке сидите“».

И в дальнейшем, до конца существования Советского Союза ни одна выставка у нас в стране не могла открыться без предварительной цензуры, без предварительного посещения партийного начальства.

ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ ИВАН ИВАНОВИЧА

ИВАН ИВАНОВИЧ — один из преподавателей в Средней Художественной Школе (СХШ), где учился М Беломлинский

Взятка

…А вот еще случай был во время войны. Наш институт тогда в Средней Азии находился, в эвакуации. Вдруг телеграмма приходит от Модорова, директора. Мне срочно в Москву ехать надо, на сессию Академии художеств…

Ну, пошел я на вокзал, а там народу видимо-невидимо, к кассам вообще не протолкнуться. Стою я, не знаю, что и делать. Вдруг ко мне человек подходит и говорит: «Иван Иванович, дай 100 рублей, я тебе помогу в Москву уехать…»

Ну, я дал ему 100 рублей, а он говорит: «Это за совет! Вон там дверь, где начальник вокзала сидит, ты туда прямо заходи и дай ему 1000 рублей, и скажи, что тебе срочно надо в Москву уехать…»

Ну, я зашел, смотрю там действительно начальник вокзала сидит и по телефону разговаривает.

А я, знаете, взятки никогда до этого не давал, аж вспотел весь от страха, но деньги вытащил и положил перед ним на стол. А он посмотрел и в телефон говорит: «Девушка, соедините меня с линейным прокурором!»

Ну тут я, знаете, от страха чуть не помер. Сейчас, думаю, меня за взятку и арестуют… И все…

А начальник вокзала говорит: «Линейный прокурор! Слушай, линейный прокурор! Ты сегодня в Москву не едешь! Иван Иванович едет!..»

Одноногий еврей

А вот еще случай такой… Был я в комиссии по пенсиям для инвалидов войны. И вот приходит один еврей, одноногий, на костылях.

Ну, мне мои товарищи и говорят: «Иван Иванович! Да дай ты ему пенсию, пусть только уходит скорей…» А я все-таки все его документы проверил как следует…

Так он, подлец, оказывается, эту ногу еще в Первую мировую войну потерял, еще в 1914 году…

Эхо

А вот еще случай был, в деревне…

Мы там со студентами на практике были. И вот я вечером на крыльцо вышел, смотрю, какая красота… Небо — чистая охра, поля и лес такой стоит. Так красиво… Я даже арию запел:

«Дай руку мне, красотка…»

А от леса эхо отзывается:

«В замок с тобой войду…».

Ну я прямо удивился и испугался даже… Ведь эхо-то оно то же самое повторяет, а здесь другое совсем…

Ну, я специально ещё раз пропел:

«Дай руку мне, красотка…»

А эхо опять:

«В замок с тобой войду…»

Тут я уж совсем испугался, прямо чуть с ума не сошел…

Хорошо, голову поднял.

А это там, на втором этаже, наш педагог Коган на балконе стоит и надо мной издевается…

Убить человека

А вот ещё случай был, на практике.

Сижу я, пишу этюд. А кругом красота такая, небо — чистая охра, лес стоит, поля кругом, а по полю наши студенты с местными девушками прогуливаются. Красиво так… Я даже руку поднял, помахал им, улыбаюсь…

А они девушкам на меня показывают и слышу — говорят:

«А вот там наш Иван Иванович сидит, засранец…»

Вот так одним словом человека убить можно…

Арест

А вот еще случай был в деревне…

Я этюд писать пошел, ну и заблудился, в запретную зону забрел. А у них там какие-то учения шли. Ну и арестовали меня, в комендатуру ведут.

А у меня никаких документов с собой нету, конечно…

А тут мы мимо нашего дома проходили, где мы жили, а на балконе Коган стоит, наш преподаватель.

Ну я ему и закричал:

«Коган! Узнай меня!..»

А он только засмеялся так и окошко закрыл.

ОруДИЯ разврата

А вот однажды я понятым был, когда Берию арестовывали. Ночью нас в его особняк привезли, чтоб мы при его аресте присутствовали, понятыми были. Ну, сам арест я не видел, мы в другой комнате находились. А там по всем стенам орудия разврата висели разные…