Мне снится нож в моих руках

Его девушка изменяет ему с профессором целый год. Целый год унижает его. Внутренний огонь вспыхнул.

– Йоу, президент. – Харрис, вице-президент «Фи Дельты», встал между ним и Каро, настороженно глядя на Минта. Должно быть, он уже слышал о Треворе. – Пора короновать королеву бала и начать вечеринку. Толпа наверху буйствует. Это был, может быть, наш самый важный год в истории.

– Ты мне поможешь, Минт? – Каро умоляюще посмотрела на него. – Тебя она послушает. Мы семеро должны держаться вместе.

Жестокая шутка.

– Где по-твоему Джессика?

– Понятия не имею. Может она не выходила из своей комнаты? Она много спит с тех пор как её отец… с Рождества.

Харрис потянул Минта за собой.

– Давай, ты должен начать шоу. Мы нигде не смогли найти королеву бала, поэтому выбираем занявшую второе место. Либо так, либо вообще без королевы, и я думаю, толпа взбунтовалась бы. Кстати, ты коронуешь Кортни Кеннеди.

Минт позволил Харрису протащить его сквозь толпу и по ступенькам вверх, подальше от обнадёженной Каро. Он чувствовал на себе взгляды, слышал шёпот. Но думать он мог только о Джессике, о том, что она сделала. Та, которой он доверял. Девушка, которая должна была быть благодарна за то, что он выбрал её. Харрис ввел его в комнату с танцполом, где оборудовали сцену для музыкальной группы. Выглянув из-за сцены, Минт увидел массу людей, ожидающих с другой стороны. Кортни и несколько других старшеклассниц Чи О стояли посреди толпы, Кортни широко улыбалась, ее глаза ярко сияли. Комната гудела от предвкушения. Все ли они знали? Не только то, что его семья разрушена, но и то, что Джессика изменила ему? В одно мгновение все лица в толпе, будто, изменились: ему показалось, что все они издевались, показывали пальцами, смеялись над ним.

Нет. Он закрыл глаза руками. Где Джессика? Она должна была быть здесь, чтобы он преподал ей урок, наказал её и обелил себя. Но она лишила его этого шанса, отняла у него контроль, единственную возможность быть тем, кто унижает, а не униженным. Он не может подняться на сцену, пока этого не сделает. Ему надо найти её. Минт оторвал руки от лица и расправил плечи, чувствуя, как вспышка ярости сменяется ощущением порядка, целеустремленности.

Вспышка камеры из толпы. Кто-то сфотографировал его.

– Отлично, время сиять, – произнёс Харрис, подталкивая его локтём.

– Я тебя объявлю, когда ты поднимешься.

– Вообще-то не поднимусь. – Минт заставил себя улыбнуться. – Почему бы тебе не взять это почётное дело на себя?

Харрис заморгал.

– Почему?

– Ты же знаешь, что сегодня случилось с Тревором. Не факт, что я теперь всеобщий любимчик.

Харрис сразу же согласно кивнул, будто это было очевидным решением. Минт ненавидел его за это, но дело было решено, вишенка положена на торт.

– К тому же, ты это заслужил. Вероятно, в следующем году президентом будешь опять ты. Не мешает попрактиковаться.

Харрис улыбнулся.

– Спасибо, чувак.

– Мне надо сбегать в туалет, – слишком много пива выпил. Но потом я вернусь посмотреть. Ни пуха.

Минт хлопнул Харриса по плечу, затем повернулся и побежал прочь со сцены. Но вместо того, чтобы повернуть налево, в туалет, он пошёл дальше, и вышел через боковую дверь, в ночь.

* * *

Это желание полностью захватило его, до боли в костях. Ему хотелось взять и выплеснуть на неё всё, что горело внутри него, вернуть боль туда, где её место.

Не останавливаясь он перешел лобби Бишоп-Холла – вымершего в субботнюю ночь – и нажал на кнопку лифта. Затем все стало слегка размытым, как будто на водительское место его машины сел кто-то другой, а он просто наблюдал за происходящем.

Вверх, вверх, вверх. Если лифт поедет еще медленней он полезет по его стенкам, вылезет вон из кожи. Звякнувший звук оповестил о прибытии, двери раздвинулись, и он пошёл, наконец, скользящим шагом по коридору. Туман немного сгустился, стены надвигались. Он не мог бы сказать, что вызвало это помешательство – алкоголь ли, или наркотики, или желание столкнуться с ней лицом к лицу.

Набрать код, открыть дверь. Свет был полностью выключен. Но даже в темноте он увидел, что в гостиной беспорядок, тёмные силуэты предметов разбросаны по полу, как ловушки, диванные подушки порваны и разбросаны в стороны. Здесь двое дрались, или один избивал другого или… эта мысль пронзила его – здесь занимались сексом. Значит, это правда. Он своими глазами видел это, следы их пребывания. Эта последняя капля пробудила в Минте что-то новое, что-то звериное.

Он распахнул дверь в её комнату, тяжело дыша. Внутри так темно, только немного лунного света проникает через крошечную щель закрытого занавеской окна. Он уставился на её кровать, на которой провёл рядом с ней бессчётное множество ночей, пока не узнал.

Вот она: тёмная фигура лежит вытянувшись под одеялом. Спит, как будто не пообещала встретиться с ним на балу влюблённых, а потом не явилась. Будто ей нравится ставить его в дурацкое положение, будто ей наплевать на всё на свете.

Ярость охватила его, толкнула вперёд, и вот уже его руки были на ней, он схватил её за плечо и за талию и потряс.

– Просыпайся, Джессика. Просыпайся, чтоб тебя, и посмотри на меня.