Много шума из-за тебя

Это правда. Я действительно высокая, пять футов и десять дюймов[2]. С учетом моих четырехдюймовых каблуков и вовсе выходило шесть футов и два дюйма[3]. Но не думаю, что некоторых парней беспокоило именно это. У меня большая грудь и бедра, есть талия, пусть и не очень тонкая. Небольшой животик. Парням либо нравилось, что я пышка, либо они навешивали на меня ярлык «толстуха». Я ненавидела это слово. Меня от него физически передергивало. Но бывали дни, как правило, во время месячных, когда я действительно ощущала свой вес и не понимала, как вообще могу кому-то понравиться.

Большую же часть времени я была вполне довольна собой, а иногда даже чувствовала себя сексуальной. Однако, возможно, если бы я была на пару дюймов ниже и на один-два размера меньше, то была бы гораздо увереннее в себе каждый день. Как знать? Разве мы все время от времени не мечтаем стать кем-то совершенно другим? Когда у меня возникали подобные мысли, я была снисходительна к себе, потому что по большей части я нравилась себе и внутри, и снаружи.

Суть в том, чтобы не позволять другим людям диктовать, как мне относиться к своей внешности. Однако я заметила связь между самооценкой и онлайн-знакомствами. В мужчинах меня очень отталкивала поверхностность, и все же это не означало, что те, кто отвергал меня из-за внешности, не оказывал на меня непреднамеренного влияния.

Я тяжело вздохнула, пытаясь избавиться от жжения в области живота. Я работала в «Рил Филмс» десять лет, и уже не раз на должность редактора брали кого-то другого, но теперь с моим долгим ожиданием покончено. Я была очень взволнована этим, но еще я отвлекалась на общение с Аароном. Все мое внимание сосредоточивалось на нем, а ведь мы еще даже не встречались. К нашим разговорам было легко привыкнуть – они помогали мне чувствовать себя молодой, чего не случалось уже очень давно.

А теперь… теперь он меня продинамил?

Я просмотрела последнее сообщение, отправленное вчера вечером.

Я видела, что он открыл это сообщение лишь пару часов назад.

Пальцы замерли над клавиатурой. Взглянув на экран телефона, я отметила, что он опаздывает на двадцать минут, и быстро набрала сообщение:

Прошло несколько напряженных минут, прежде чем он открыл сообщение. Я почувствовала облегчение.

Но когда минута превратилась в пять, а ответа все еще не было, меня стало мутить. Пять минут превратились в десять.

Какой же я была дурой.

И все же, сидя там, я стала заниматься тем, чем занимаются при этом другие люди – прокручивать в голове все возможные варианты.

Кто-то украл его телефон, и это не он открывал сообщения.

Может быть, он попал в аварию.

Он уже влюбился в меня, и это просто немного его напугало.

От последней мысли я рассмеялась вслух, не обратив внимания на то, что пара за соседним столиком озадаченно на меня посмотрела.

В этот момент я почувствовала, что рядом стоит официант. Я взглянула налево и натянуто улыбнулась ему:

– Нужно освободить столик, да?

Он покачал головой.

– Нет, все в порядке. Просто хотел спросить, не желаете ли вы что-нибудь заказать?

– У вас есть в меню особое блюдо под названием «альтернативная реальность»? Ну, знаете, та, в которой меня не продинамили?

Официант сочувственно улыбнулся:

– Извините, такого у нас нет. Если это вас утешит, много кто заказал бы это блюдо, если бы оно имелось в меню.

Я рассмеялась:

– Да? Вы, наверное, часто видите таких людей? Интересно, каким будет его оправдание. Если он, конечно, его предоставит.

– Возможно, у него умерла собака.

– Или собака съела его золотую рыбку, и ему пришлось применить прием Геймлиха[4].

Официант усмехнулся:

– Однажды меня продинамил парень и написал мне, что у него истек срок визы и он в тот день покинул страну. Я увидел его через пару недель в Андерсонвилле.

– Не может быть.

– Очень даже может.

Почувствовав себя лучше при мысли о том, что я не единственный человек, которого когда-либо динамили, я сказала дружелюбному официанту, что пойду домой, и он ободряюще мне улыбнулся, когда я выходила из ресторана.

Шутки шутками, но я чувствовала себя глупо, оттого что открылась перед кем-то, кто меня продинамил.

По дороге на автобусную остановку я постоянно проверяла телефон, не ответил ли Аарон, но новых сообщений не было. Я все пыталась понять, как парень, с которым мы на протяжении последних четырех недель общались часами, мог такое сделать. Если он передумал, то почему просто не сказал мне об этом? Он казался честным человеком.

Не трусом.

Не придурком.

Я поморщилась.

Вообще-то, он предупреждал, что может вести себя как придурок. Но я подумала, это здорово – то, что он такое признает. Я не думала ни о чем, кроме нашего приятного флирта и того факта, что он любит Шекспира так же сильно, как и я. Мы обсуждали наши любимые трагедии и спорили, какая комедия лучше. Он говорил, что «Два веронца», а я – что «Двенадцатая ночь»[5]. Мне было так приятно найти кого-то, кому в наше время и в нашем возрасте тоже нравится мой любимый драматург. Ко всему прочему он действительно казался неправдоподобно привлекательным.