Много званых

По просьбе Рената Семён-младший принял Бригитту в свою артель стряпухой. Стряпух было четыре. Они приходили днём и на костре из щепок и обрезков досок варили в котлах обед на всю артель. Юсси прибегал вместе с Бригиттой и вертелся у котлов, задружившись с караульщиком Федькой Матюхиным, который беспросветно скучал на своей бессмысленной службе. Ренат не обедал вместе со всеми; он брал Бригитту за руку и вёл к дальней башне, достроенной до половины. Они по грязным мосткам спускались в полутёмный подвал, загромождённый старыми лесами, пустыми бадьями из-под раствора, козлами и всяким мусором. Ренат свистом подзывал Юсси и сажал на мостки: сторожи, сторожи, дружище! Бригитта наклонялась и упиралась во что-нибудь руками, а Ренат задирал ей длинную юбку.

– Здорово ты с бабой устроился, Юрка, – как-то раз завистливо сказал Ренату Федька Матюхин. Юхана Густава Рената он именовал Юркой.

– Здорово – это тебе, Федья, – ответил Ренат. – Ты свой. А я в плен.

Они сидели на бревне, ожидая команды к работам.

– Мне тоже не сладко. Я ж не здешний. Скука – скулы воротит, и ведь не платят ни шиша. Раньше я служилым был, а теперь нас разогнали, слыхал?

– Не слыхать, – Ренат не интересовался жизнью Тобольска.

– Ты-то чего делать зимой собираешься?

– Не знать. Искать.

– Я вижу, мужик ты работящий, честный, бабе своей помогаешь, и лихих дружков у тебя нет, – Федька придвинулся к Ренату поближе и заговорил потише. – Давай вдвоём корчму устроим?

Ренат знал, что в России делать водку можно только с разрешения властей, но за это надо платить большие деньги. Однако жулики заводили корчмы – тайные винокурни. Вокруг Тобольска их было, наверное, с десяток. Корчемщики запаривали брагу, делали самогон, перегоняли его в водку и продавали в торговые бани и тайные кружала, старухам-шинкаркам, которые по ночам торгуют хмельным у себя дома, и даже в казённые кабаки. Власти разыскивали корчемщиков и сжигали корчмы, крестьян и посадских людей пороли и штрафовали, служилых и подьячих ссылали в Енисейск или Нарым.

– Я не уметь готовить водка, – сказал Ренат.

– Я сам всё умею, а ты на подхвате будешь, – горячо зашептал Федька. – С тебя другое требуется. Ты вашему секлетарю Дитмерке кошель занеси. От меня он не возьмёт, не доверится.

Весь Тобольск знал, что Йохим Дитмер, секретарь губернатора, живёт не столько с жалованья, сколько со взяток. Матвей Петрович тоже знал об этом, но в плутни Ефимки не вмешивался. Пусть берёт, пока не нарушает законов. Приказные всегда берут, и сам господь того не отменит. Дитмер принимал «поклонную мзду» за доступ к Матвею Петровичу, за вердикты губернаторского суда, за казённые подряды, за разрешенья на торговлю, ремесло и промысел, за убавку податей, много за что. Как известно, не подмажешь – не поедешь. Дитмер купил себе большое подворье на Нижнем посаде и нанял дворню. Ренат явился к господину секретарю домой.

Он бывал здесь на обедах, которые Дитмер устраивал для неимущих офицеров. Длинный стол под скатертью, шандалы, две дюжины стульев, поставцы с посудой, стены, обитые обоями, слюдяные наборные окна в свинцовых рамах, зеркала, портьеры. Дитмер предложил присесть. Ренату было неуютно среди европейского убранства, от которого он давно отвык.

– Господин Дитмер, я скажу открыто, – нехотя заговорил он. – Мне поручили спросить вашу цену тайной винокурни. Я приглашён к участию.

– Винокурня – государственное преступление, – предупредил Дитмер.

– Мне это известно.

– Похвально, что мы оба трезво смотрим на вещи, – слегка улыбнулся Дитмер. – Да, я могу проследить, чтобы сведения о вашем предприятии не достигли губернатора. Все доносы проходят через мои руки. Но я должен знать расположение вашей винокурни, чтобы соотнести возможный донос с вашим делом. Не вы один строите благосостояние подобным образом.

– Я не разбираюсь в здешней местности.

– Тогда сообщите имена компаньонов.

– У меня один компаньон. Караульный Фёдор Матюхин. Я называю его, надеясь на вашу честь, господин секретарь.

– Не беспокойтесь, господин штык-юнкер, – Дитмер говорил вежливо и держался чуть почтительно, однако Ренат всё равно почувствовал его тихую снисходительность. – Ваше заведение будет стоить два рубля в месяц.

– Почему так дорого? – удивился Ренат.

– Это не дорого. Для вас я убавил цену вдвое. Вам же известно, что я всегда готов послужить соотечественникам, и за это уже пострадал.