Многоликий остров

Людмила с энтузиазмом и радостью восприняла свою новую роль и социальный статус. Ей нравилось быть женой: заботится, ухаживать, следить за чистотой, поддерживать в доме порядок и лад. Но счастье её оказалось кратковременным.

Мужу никак не удавалось найти постоянную работу. Он метался от одного к другому, брезгливо морщил нос и выбирал так, как будто мог себе это позволить. Начались перепалки, выяснения отношений, иногда доходившие до драки. Родители Людмилы, с неудовольствием посмотревшие на её скоропостижный брак, помогать молодожёнам наотрез отказались. Приходилось выкручиваться самостоятельно. Как назло, вступая в брак, Людмила уволилась из магазина, полагая, что супруг в состоянии будет обеспечить семью всем необходимым. А привыкла она к относительному достатку и благополучию. Но разочарованию и неудовольствию молодой женщины не было предела.

Рождение сына на некоторое время примирило разваливающуюся супружескую пару. Но этого запала нежности и взаимопонимания хватило ненадолго. Уже через пару лет неприязнь вспыхнула с новой силой: скандалы, ругань, обливание друг друга грязью. И тогда Кирилл занялся мелкой коммерцией, вложив небольшой капитал в собственное дело. Сняв лоток на центральном рынке, закупил первую партию товара. Дело постепенно начало налаживаться. В доме появились деньги, Людмила несколько успокоилась: муж работает, сынишка подрастает... Однако и на этот раз её надеждам не суждено было сбыться.

Пропадая целыми днями то на рынке, то в налоговой инспекции, то в администрации города, Кирилл пристрастился к выпивке. С друзьями они часто прикладывались к бутылке на базаре, согреваясь таким образом. Постепенно это сделалось нормой. Не бывало дня, чтобы муж приходил домой трезвым. Деньги, которые он зарабатывал, уходили на спиртное и сигареты. Дальше - больше. Напряжение в семье нарастало, грозя вылиться во что-то необратимое.

Но этому воспрепятствовало два обстоятельства. Первое заключалось в том, что мелкий бизнес неожиданно стал рушиться, аренда лотков сделалась непосильной, а продажа товара не окупала затрат. Второе же было более существенным: Святослав, на которого оба родителя, не смотря на все разногласия, не могли нарадоваться, неожиданно и очень опасно заболел. Несколько месяцев, проведённых в больнице и неделя в реанимации, вернули утраченный мир в семью, сплотив и воссоединив Людмилу и Кирилла, готовых было уже подавать на развод.

Жизнь вернулась в привычное русло. Муж опять не работал, просиживая дома, сын, закончив школу, поступил в университет, а Людмила всё также хлопотала по хозяйству и практически не занималась собой. На её плечи легли заботы по дому, обязанности помогать сыну, охаживать и оберегать супруга, увлёкшегося вдруг написанием прозаических трудов. С каждым днём Кирилл делался всё более раздражительным и нетерпимым, снова начав повышать голос на жену, а Святослав, плюнув на всё, почти не объявлялся дома, ночуя то у многочисленных подружек, то у друзей и однокурсников.

И вот теперь, когда этот непосильный груз давил на плечи, вынуждая Людмилу сгибаться, она поняла, что дальше так жить не может и не имеет права: хотя бы ради себя самой, если не ради сына и мужа.

Будучи женщиной умной и образованной, не смотря на отсутствие диплома, Людмила выбрала грамотный подход к наметившимся переменам. Просидев, для начала, несколько часов с телефонным справочником на коленях, нашла и собрала в аккуратно подобранный список номера и адреса реабилитационных центров. Затем спустилась на первый этаж за почтой. Вернулась с кипой свежих газет и рекламных проспектов. Пробежалась по графе "ОБЪЯВЛЕНИЯ. ИЩУ РАБОТУ", маркером пометила несколько приглянувшихся записей. После чего уже совсем, было, вознамерившись закрыть газету, рассеянным взглядом скользнула по странному объявлению об эксперименте в научно-исследовательском центре их городка, помещённое в колонке "ДРУГОЕ". Несколько раз перечитав строгие прямые строчки печатного текста, как заворожённая, нашарила телефонный аппарат на тумбочке и, продолжая смотреть в газету, набрала заветные цифры. В трубке что-то щёлкнуло, и раздались длинные гудки вызова...

Мишка

Мишка стоял, облокотившись на кирпичную стену, изнемогая от ожидания. Казалось, что из мединститута вышли уже все кто мог, а Катьки всё не было и не было.

Дверь изредка хлопала, выпуская на крыльцо задержавшихся студенток. Мишка мельком поглядывал на выходящих и, удостоверившись, что это не катя, Принимался равнодушно рассматривать улицу. Студентки тоже бросали на мишку любопытные взгляды и проходили мимо. За всё время пока Мишка стоял на углу мединститута, он ощутил на себе столько пристальных глаз, что будь взгляд чем-нибудь овеществлённым, то от этих многочисленных прикосновений, Мишка бы давно превратился в один огромный мозоль.