Моби Дик

This done, pole, iron, and rope-like the Three Fates-remained inseparable, and Ahab moodily stalked away with the weapon; the sound of his ivory leg, and the sound of the hickory pole, both hollowly ringing along every plank.	Теперь, когда все было готово, дерево, железо и пенька - словно три парки - стали неотделимы друг от друга, и тогда Ахав угрюмо зашагал прочь, унося свое оружие; а удары его костяной ноги и удары орешникового древка гулко отдавались по палубе.
But ere he entered his cabin, light, unnatural, half-bantering, yet most piteous sound was heard.	Но он еще не успел скрыться у себя в каюте, когда позади него раздался едва слышный, диковинный, чуть насмешливый и в то же время прежалостный звук.
Oh, Pip! thy wretched laugh, thy idle but unresting eye; all thy strange mummeries not unmeaningly blended with the black tragedy of the melancholy ship, and mocked it!	О Пип! сам твой горький смех, твой праздный, но настороженный взгляд - все твои странные ужимки переплелись многозначительно с мрачной судьбой этого унылого корабля, и ты же
	(1) Я крещу тебя не во имя отца, а во имя дьявола! (лат.)
CHAPTER 114. The Gilder.	Глава CXIV. ПОЗОЛОТА
Penetrating further and further into the heart of the Japanese cruising ground, the Pequod was soon all astir in the fishery.	Проникая все глубже и глубже в центр японского промыслового района, "Пекод" был теперь весь охвачен охотничьей горячкой.
Often, in mild, pleasant weather, for twelve, fifteen, eighteen, and twenty hours on the stretch, they were engaged in the boats, steadily pulling, or sailing, or paddling after the whales, or for an interlude of sixty or seventy minutes calmly awaiting their uprising; though with but small success for their pains.	Подчас в тихую прохладную погоду матросам случалось не выходить из вельботов по двенадцати, пятнадцати, восемнадцати, а то и двадцати часов подряд; они то гребли изо всех сил, то шли под парусом, гоняясь за китом, то в короткий и сладостный перерыв сидели неподвижно иногда целый час, ожидая, пока он всплывет на поверхность; но плоды их трудов были невелики.
At such times, under an abated sun; afloat all day upon smooth, slow heaving swells; seated in his boat, light as a birch canoe; and so sociably mixing with the soft waves themselves, that like hearth-stone cats they purr against the gunwale; these are the times of dreamy quietude, when beholding the tranquil beauty and brilliancy of the ocean's skin, one forgets the tiger heart that pants beneath it; and would not willingly remember, that this velvet paw but conceals a remorseless fang.	В такие дни, когда сидишь под лучами нежаркого солнца и целый день тебя качают неторопливые, отлогие валы; когда сидишь в своем вельботе, легком, точно берестовый челн, в приятной беседе с ласковыми волнами, которые, словно котята у очага, мурлычут и трутся о борт, тогда-то и начинаешь испытывать сонное блаженство и, глядя на безмятежно прекрасную и сверкающую шкуру океана, забываешь о тигрином сердце, что бьется под ней; и никак не заставишь себя помнить о том, что вслед за этой бархатной лапой придет беспощадный клык.