Моби Дик, или Белый Кит

Матрос-голландец. Ну и здоровы же они сегодня спать, приятель. Это все вино старого Могола, я так считаю. Одних оно насмерть глушит, другим жару поддает. Мы вот поем; а они спят, да еще как! Завалились, чисто колоды. Ну-ка, угости их еще разок! Вот тебе брандспойт — кричи в него. Им красотки снятся, вот расставаться и неохота. Крикни, что пора воскреснуть; пусть поцелуются напоследок и являются на Страшный суд. Ну-ка, ну-ка. Вот это так гаркнул! Да-а, у тебя глотка амстердамским маслом не испорчена.

Матрос-француз

Знаете что, ребята? Давайте-ка спляшем с вами джигу, прежде чем бросать якорь в Постельной гавани. Согласны? А вот и новая вахта. Становитесь-ка все! Пип! Малый! Тащи сюда свой тамбурин!

Пип[недовольный и сонный]

Да не знаю я, куда он делся.

Матрос-француз

Ну так колоти в свое брюхо да хлопай ушами! Спляшем, братцы! Повеселимся вволю! Ур-ра! Черт меня подери, кто не хочет с нами плясать? Давай, ребята, становись гуськом, скачи да притопывай! Выше ноги! Шевелись!

Матрос-исландец

Мне, брат, такой пол не подходит; он под ногой поддается. Ты уж меня извини, что я тебя расхолаживаю, только я привык танцевать на льду.

Матрос-мальтиец

И меня, брат, уволь. Какая же пляска без девушек? Только последний дурак станет пожимать себе правой рукой левую и приговаривать: «Здравствуйте». Нет, мне так подавай девушек!

Матрос-сицилиец

Вот-вот. Девушек! И чтоб лужайка была! — тогда я готов прыгать хоть до утра, не хуже кузнечика.

Матрос с Лонг-Айленда

Ладно, ладно, привередники, мы и без вас обойдемся. Жни, где можешь, говорю я. Вот сейчас соберем мы ногами обильную жатву. А вот и музыка. Ну, начали!

Матрос с Азорских островов [появляется в люке с тамбурином в руках]

Держи-ка, Пип. И вот тебе вымбовки от шпиля. Полезай вот сюда! Ну, ребята, пошли! [Половина из них пляшет под тамбурин; некоторые спускаются в кубрик; другие валяются на палубе среди снастей; кое-кто уснул. Звучит смачная ругань.]

Матрос с Азорских островов [танцуя]

Давай-давай, Пип! Бей сильнее, малый! Бей веселей, колоти, не жалей! Чтобы искры летели! Чтобы все бубенцы повысыпались!

Пип

Они и так сыплются. Вот еще один оторвался — разве можно так сильно колотить?

Матрос-китаец

Тогда зубами брякай да стучи громче. Сделайся пагодой, Пип!

Матрос-француз

Веселись как черт! Ну-ка, подыми свой обруч, Пип, я через него прыгну! Эй, лопни все паруса! Рви! Жги!

Тэштиго [спокойно курит]

Вот это белые люди называют весельем. Гм! Я лично пот проливать понапрасну не стану.

Старый матрос с острова Мэн

Пляшут здесь эти веселые ребята, а думают ли они о том, что находится у них под каблуками? «Я еще спляшу на твоей могиле» — что может быть страшнее этой угрозы, которую крикнет иной раз нам вслед уличная тварь на перекрестке, где она борется с ночным ветром. Господи! Как подумаешь о позеленевших подводных флотилиях, о грудах увитых водорослями черепов! Ну что ж. Ведь мир — это мячик, как говорят люди ученые; значит, так и надо, чтобы все гоняли его ногами. Пляшите, пляшите, ребята, пока вы молоды. Был когда-то молод и я.

3-й матрос с Нантакета

Уф, передышка! — да, это потяжелее, чем выгребать в штиль за китом. Дай-ка затянуться, Тэштиго.

[Они перестают плясать и собираются кучками. Между тем небо нахмурилось; усилился ветер.]

Матрос-индус

О Брама! Видно, сейчас нам прикажут убирать паруса, ребята. Небеснорожденный полноводный Ганг, оборотившийся ветром! Ты явил нам свое темное чело, о Шива!

Матрос-мальтиец [развалясь на палубе и помахивая зюйдвесткой]

Глядите, а теперь и волны — в белоснежных чепчиках — принимаются плясать джигу. Сейчас начнут скакать. Вот если бы все волны были женщинами, я бы тогда с радостью пошел с ними, мы бы уж наплясались вместе вдоволь. Разве может быть что лучше на свете, — даже царствие небесное, — чем когда мелькнут в танце разгоряченные пышные груди, когда прикрыты скрещенными руками такие спелые сочные гроздья!

Матрос-сицилиец [приподнявшись на локте]

Ох, не говори мне об этом! Помнишь, а? на лету переплетаются руки и ноги, покачиваются гибко, в смущении трепещут! Уста к устам, сердце к сердцу, бедро к бедру! Всему есть пища: лети не отрываясь! Только отведать ее нельзя, не то наступит пресыщение. Верно, ты, язычник? [Толкает его локтем.]

Матрос-таитянин [лежа на циновке]