Мобильность и стабильность на российском рынке труда

Во-первых, в 2000-е годы стремительно росли доходы российского населения. Так, годовые темпы прироста реальной заработной платы доходили в этот период до 10–15 %! Бурный рост реальных доходов мог вызвать переориентацию потребительского спроса на более качественные товары и услуги, производимые на высококвалифицированных и высокооплачиваемых рабочих местах. «Хорошие» рабочие места могли активно создаваться в ответ на подобные изменения в структуре потребительского спроса.

Во-вторых, структурный сдвиг в пользу наиболее квалифицированных и наиболее оплачиваемых рабочих мест мог генерироваться не на стороне спроса, а на стороне предложения на рынке труда. (В этом смысле он мог носить эндогенный характер.) По данным российских переписей населения, за восемь лет, с 2002 по 2010 г., доля работников с высшим образованием в общей численности занятых выросла с 26 до 36 %, а со средним профессиональным сохранялась на отметке 36–37 %. Можно предположить, что столь бурный приток на рынок труда высокообразованной рабочей силы должен был сделать ее намного более доступной для предприятий и стимулировать рост спроса на нее с их стороны. Следствием этого могло стать быстрое расширение сегмента наиболее квалифицированных и наиболее оплачиваемых рабочих мест, заполнявшихся работниками с высоким образованием.

В-третьих, здесь могло сказаться действие технологического прогресса, смещенного в пользу высококвалифицированной рабочей силы (SBTC). Стимулируя спрос на нее, «смещенный» технологический прогресс способствует ускоренному созданию высококвалифицированных рабочих мест с высокой оплатой [Acemoglu, 1998; Card, Di Nardo, 2002; Autor et al., 2003]. Быстрая компьютеризация российской экономики в 2000-е годы может служить аргументом в пользу такого объяснения. И все же в случае переходной российской экономики к тезису о «смещенном» технологическом прогрессе следует отнестись с осторожностью [Sabirianova Peter, 2002]. В условиях глубокого и затяжного трансформационного кризиса 1992–1998 гг. во многих секторах наблюдался скорее технологический регресс, чем прогресс: шло быстрое физическое и моральное старение производственного аппарата; резко упали расходы на НИОКР; возобладала тенденция к примитивизации используемых технологий. В ослабленной форме эти негативные тренды продолжали действовать и в 2000-е годы.

Наконец, драйвером последовательного улучшения структуры рабочих мест мог стать институциональный (организационный) прогресс, смещенный в пользу высококвалифицированной рабочей силы, что стало важной частью процесса системной трансформации российской экономики. Не только экономики, использующие разные технологии, но и экономики, основанные на различном наборе институтов, могут нуждаться в неодинаковой структуре рабочих мест. Именно такая перестройка – переход от плановых институтов к рыночным – началась в России в 1990-е годы и продолжилась в 2000-е.

Отличительной чертой стран с плановым хозяйством была гигантская экономия на издержках информации, но достигалась она «варварским» способом – искусственным ограничением ее объема. Переход к иным принципам организации общества привел к радикальной децентрализации информационных потоков и изменил их общую конфигурацию, превратив ее из преимущественно вертикальной в преимущественно горизонтальную. Тотальная институциональная перестройка потребовала освоения и внедрения множества принципиально новых организационных и управленческих практик, неизвестных плановым экономикам. Она повлекла резкое увеличение объемов генерируемой и перерабатываемой информации и как следствие – эскалацию спроса на услуги тех, кто этим занимается. Спрос на представителей «беловоротничковых» профессий, специализирующихся на работе с информацией (законодателей, политиков, журналистов, юристов, экономистов, бухгалтеров), стал непрерывно нарастать, а многих «синеворотничковых» – сокращаться.

Конечно, все эти механизмы могли действовать (и, по-видимому, действовали) одновременно, не столько исключая, сколько дополняя друг друга. Результатом их совместного действия и стало быстрое наращивание сегмента «хороших» рабочих мест.

Что ждет российскую структуру рабочих мест в будущем? Пока ничто не указывает на ее переход в режим поляризации. Скорее всего, ситуация будет и дальше развиваться по сценарию прогрессирующего улучшения, хотя и не столь быстрыми темпами, как в 2000-е годы.