MOBY. Саундтрек моей жизни

– Я вернусь через несколько часов, Уолнат, – сказал я.

Я сел в такси, выглянул в окно, когда машина пришла в движение, и меня едва не вырвало. Мир двигался слишком быстро, в автомобиле было слишком жарко, а я слишком болел. Август – самый жестокий месяц в Нью-Йорке, он дышит на тебя тяжелым, зловонным воздухом.

Когда я добрался до студии в центре города, секретарша сказала мне:

– Входите, звукоинженер скоро придет.

Я сел в дальней части студии на большой черный кожаный диван, разглядывая платиновые диски на стенах.

– Эй! Привет! Ты Моби?

Я открыл глаза. Невысокий, худой человек с дикими глазами и длинными тонкими волосами стоял передо мной и улыбался как маньяк.

– Привет, ты звукоинженер? – спросил я.

– Да! Слушай, хочешь кофе? Чаю? Пива? Хочешь чего-нибудь? Я тебе все принесу. Моби! У тебя пленки с собой? Я все очень клево сделаю! Будет качать!

Я не понимал, почему он говорит так много, так громко и так быстро.

– Можно воды немного? – спросил я.

Он подпрыгнул и выбежал из комнаты.

– Сейчас принесу воды!

Вернулся он только минут через пять.

– Вот тебе вода! – сказал он, утирая нос.

О. Вот теперь я все понял: он под коксом. Я был наивным трезвенником, но даже я знал, что когда у кого-то язык ворочается со скоростью миля в минуту, а потом он убегает и, вернувшись через пять минут, утирает нос, это значит, что он нюхает кокаин.

– Так, давай сделаем это! Сейчас будет колбасить!

– Ну, некоторые песни танцевальные, – тихо сказал я с черного кожаного дивана. – Но там есть немало и тихих вещей.

Мой собеседник меня даже не услышал – он настраивал оборудование и напевал что-то про себя.

– Моби, тебе нравится тусить? – спросил он.

– Нет, спасибо, я трезвенник.

Ничего не ответив, он вернулся обратно к настройке оборудования.

– Так, с чего начнем? Давай работать! Я весь на взводе, Моби, а ты на взводе? – закричал он.

Я не был на взводе. Мне казалось, что я все глубже и глубже погружаюсь в диван.

– Я взволнован, – слабым голосом ответил я. – Спасибо, что нашел время заняться мастерингом моей пластинки.

– Ха! – сказал он. – Хочешь еще воды? Сейчас сбегаю за ней! Он выбежал из комнаты. Я закрыл глаза. Становилось все жарче.

Я подумал об Уолнат, которая неподвижно лежала на моем старом матрасе, и мне очень захотелось просто взять и отрубиться на этом ужасном черном кожаном диване. Бедная Уолнат. Бедный я.

Прошло пять минут, и звукоинженер вернулся.

– Вот тебе вода! – крикнул он, протягивая мне бутылку «Поланд Спринг». Я поставил ее рядом с другой полной бутылкой «Поланд Спринг».

– Первый трек! Feeling So Real! Мне нравится! Хорошее название! Он нажал «Пуск»; я еще никогда не слышал музыку так громко. Он добавил басов, потом – высоких частот. Затем – еще высоких. Остановил песню, перемотал на начало и запустил заново, каким-то образом сделав ее еще громче. И, наконец, добавил еще басов и верхов.

– Вот, получилось! – закричал он. – Как качает! Правда? Тебе нравится?

Он развернулся ко мне в своем кресле и уставился на меня дикими глазами.

– Хорошо звучит, – осторожно сказал я, на самом деле не зная, хорошо или плохо звучит трек, лучше или хуже. Я понимал только одно: он теперь очень громкий.

– Хорошо! Отправляем в печать!

Я выпил воды и моргнул. Мои веки были горячими, и комната поплыла перед глазами.

О нет.

Я добрался до нашей квартиры. Вонь шла изнутри.

О нет, нет. Я серьезно, нет.

Я открыл дверь и сглотнул.

Через точно такой же процесс прошли и все остальные треки на альбоме. Он слушал их на такой громкости, что казалось, барабанные перепонки сейчас порвутся. Он добавлял басов, верхов, выбегал из комнаты, чтобы принять еще кокса, возвращался, добавлял еще басов и верхних частот и кричал мне, что музыка «колбасит!», даже когда сводил тихие песни без барабанов вроде When It’s Cold I’d Like To Die. Через три часа мастеринг завершился.

– Все готово! Моби, все готово! – закричал он и вскочил с кресла. – Очень круто работать с тобой, Моби! Отличный день! Эта хрень дико качает! – сказал он, схватил меня за руку и стал энергично ее трясти.

– Спасибо еще раз, – ответил я. – Надеюсь, скоро послушаю все дома.

– Мы сегодня же пришлем тебе диск! Скажи потом, что думаешь! Мне кажется, что тут все качает! Просто дико качает!

– Хорошо, я позвоню, – ответил я и, шатаясь, вышел из студии обратно в фойе. Я ничего не понимал. Мне еще никогда не приходилось заниматься мастерингом альбомов – именно так все и происходит? Звукоинженер действительно сотворил волшебство? Или же мой альбом теперь звучит как громкая музыка, сведенная каким-то сумасшедшим типом под кокаином?

Когда я вышел на улицу, жара ударила по мне гигантским кулаком. Я хотел упасть на тротуар и умереть. Но дома была Уолнат, и мне нужно было за ней ухаживать. Я доехал на такси до дома, зашел в подъезд и сразу почувствовал запах, одновременно похожий на канализацию и ведро сгнивших морепродуктов. Я поднялся на наш этаж, и запах усилился.

О нет.

Я добрался до нашей квартиры. Вонь шла изнутри.