Модель XXX

Бывшие секс-модели перепрограммировали и внедрили в общество. Я слышал, что они пользуются очень большим спросом в организациях в качестве руководителей подразделений. Их мощный интеллект в сочетании с опытом общения с мужчинами даёт поразительные результаты. Они особенно эффективны.

***

Был случай много лет назад. Ощущение праздника. Тёмный южный вечер, хотя ещё не поздно. Мы с приятелем мчимся по узким улочкам, освещённым только тусклым светом окон. Все спешат на побережье. Оттуда доносится музыка, там открытые морскому ветру кафе, там вкусные запахи, и, наконец, там танцуют обалденные загорелые девушки.

Нам так нравились эти кафе, что мы первые несколько дней не могли дойти до моря. Только видели из кафе.

И вот мы спешим на побережье. Его золотые огни манят нас, обещая радость и веселье. Мы несёмся.

И тут в тёмном переулке меня хватает за руку дама. Интересная такая, но выпившая уже.

– Икс-икс-икс! – кричит она. – Икс-икс-икс! Вот ты где? А я тебя обыскалась!

И тащит меня куда-то.

Я довольно резко вырвался, хотя она и показалась мне знакомой.

– Отстаньте, – говорю, – я не икс-икс-икс.

И убежал. А сам думаю: сумасшедшая!

Пришли мы с приятелем в кафе, сели за столик, взяли вина. Выпили. И тут он говорит:

– Ты, кстати, вчера под утро одной девушке как Модель XXX представился. Потом вы куда-то c с ней пропали.

– Да? А её не смутило, что я робот? – я вообще не помнил этой истории.

– Мне показалось, что даже наоборот. Да и какая разница?

***

Отец этого моего приятеля заболел раком. Обнаружили уже в поздней стадии. Он стал быстро худеть, ничего не ел, ослаб и вскоре не мог встать с кровати. Друг носил его в машину на руках, до того лёгким он стал. Его взяли в больницу, но быстро выписали – умирать. Помочь ему уже нельзя было. В какой-то момент начались сильные боли. С наркотиками было сложно, того, что прописывали врачи, не хватало, да и вскоре перестало помогать.

И тогда мой друг пошёл на улицу искать герыч. Ему удалось найти надёжного поставщика, он сразу договорился, что покупать будет регулярно. Но он не знал, как его готовить и употреблять. Дилер взялся научить.

Они зашли в аптеку за инсулиновыми шприцами и водой, потом нашли тёмный глухой дворик, спрятались за большим контейнером и он стал показывать как. Ложки не было, поэтому пришлось варить смесь в фольге из сигаретной пачки. Набрав содержимое в шприц, он сказал:

– Давай ремень.

– Зачем?

– Руку тебе зажму.

– Мне-то зачем?

– А ты думал я себя вмазывать буду?

Мой приятель ощутил пронзительный холод от предчувствия того, что должно произойти. Дилер помог ему затянуть ремень, потом ловко ввёл дозу в вену.

И вдруг наступило счастье. Дилер ушёл, а он остался за мусорным контейнером в окружении уходящих в серое небо грязно-жёлтых стен. Он сел прямо на асфальт, положил руки на колени, а голову на руки. Ему не хотелось никуда идти. Он чувствовал, что оказался в конце пути – в раю, и дальше искать нечего.

Папе он помог. Тот умер в блаженстве, раньше, чем героин перестал действовать.

А приятель до сих пор жив. Он продал всё, что было в квартире, кроме самой квартиры – её не смог, потому что она принадлежит матери. Денег у него нет, он, конечно, не работает, но каким-то непостижимым образом каждый денег ухитряется достать дозу.

***

Поднимался тут на свой этаж. Я только что покурил во дворе и теперь взбегал наверх, как обычно прыгая через ступеньку. Если много куришь, спортивная активность очень нужна. Хотя, скажу по опыту, самая лучшая спортивная активность – это секс. Но не такой, второпях одноразовый, а обстоятельный. Когда весь день, с утра и до вечера с постели с девушкой только и занимаешься, что этим делом, прерываясь только попить пива и перекурить. Если при этом и не ешь ничего, то заодно и похудеешь.

Короче, поднимаюсь я в свой кабинет. Взлетаю, как бабочка, ступни пружинят, руки словно крылья. И тут замечаю, что из кабинета Марии Петровны выходит Иван Ильич. Она его провожает, они оба смеются. То есть дело происходит совсем не так, как у неё со мной. И в самых дверях она его хлопает по жопе!

Он кокетливо хихикает и всплескивает руками: «Ой, что вы, Мария Петровна!»

Я замираю в изумлении.

Когда она уходит, я его спрашиваю:

– Иван Ильич, это что сейчас было?

– Да, сам не понимаю! – отвечает он и, продолжая хихикать, убегает.

Словно огромная волна, несущая погибель всему на побережье, накрыла меня чёрная ревность. Я не мог сдвинуться с места, переживая увиденное. Я дёрнулся вниз по лестнице, потом дернулся вверх, и опять застыл – у окна, выходящего на задний двор, туда, где стоит белостенный православный храм.       Увидев золотые купола с крестами, я перекрестился, и прошептал:

– Избавь меня, Господи, от этой напасти.

Я, кстати, христианин.

Немного успокоившись, я вернулся в кабинет, попросил Анечку сделать кофе и попытался проанализировать произошедшее.

Зачем робот хлопает человека по жопе? Это выходило за рамки моего привычного понимания. Это разрушало мои стереотипы.