Мое ледяное проклятье

– Я спас твою сестру. Она жива, и ей ничего не угрожает.

– Спасибо! – Женевьев подскочила с кресла и кинулась ко мне, намереваясь задушить в объятиях, но, видимо, вовремя вспомнила, что я ледяной и обнимать меня – весьма сомнительное удовольствие.

– Я сделал это не для тебя. И даже не для нее.

– А для кого?

– Для себя. Наверное.

Я пожал плечами, потому что и правда не знал, зачем спас Валенси, когда она почти получила то, что заслужила.

– Где она? – встрепенулась Жен. – Ты отправил ее домой?

– Нет. Забрал себе. И мне понравилось, как она смотрится в моем замке.

– Там же адский холод, – поморщилась Женевьев.

– Я что-нибудь придумаю. И потом… Не холоднее, чем там, куда Вал отправили твой муженек и ее женишок.

– Бывший муженек, – поджала губы Жен и зло прищурилась. – Я его выгнала.

– Именно поэтому ты переживала, не отнес ли я Валенси в квартиру? Она ведь принадлежит Дэвиду.

– Да.

– И ты оставила пушистого питомца Вал со своим идиотом-мужем? – возмутился я.

– Ну… – Женевьев выглядела растерянной. Взрослая, замужняя женщина… а ответственности и сознательности в ней ровно столько же, сколько было восемь лет назад.

– Я сейчас сбегаю и заберу. Сегодня Дэвид точно не поедет туда ночевать. Сначала напьется с друзьями, потом завалится плакаться маме, а затем постарается вернуться сюда. И только когда поймет, что это не дало желаемого результата, смирится с неизбежным.

– Ты же понимаешь, что мне хочется его убить? – поинтересовался я, вглядываясь в лицо Жен. Не мелькнет ли на нем паника? Но бывшая осталась безучастной и совершенно спокойной.

– Я понимаю, что ты не станешь этого делать.

– И почему же? – Меня кольнул тот факт, что она до сих пор неплохо меня знает.

– Не знаю. Внутреннее чутье?

Как бы ни было противно признавать, Жен была права. Я не убью Дэвида. По крайней мере, сейчас. Но внутреннее чутье или ностальгия здесь ни при чем. Просто очень хочется понять, какую игру он ведет. В историю про то, что бывший друг просто защищал семью и переусердствовал, я не верил. Дэвид всегда четко понимал, что и зачем делает. Я слишком хорошо его знал раньше и не думаю, что сейчас мотивы поведения кардинально изменились.

– Так Пэрсика забрать? – осторожно поинтересовалась Жен. – Он вроде Китти нравится.

– Мне он тоже нравится. Я его заберу сам. Только потом принесу к тебе. Ненадолго. На пару часов.

– Зачем? – подозрительно поинтересовалась Женевьев.

– У меня еще есть дела в городе.

– Ран, я серьезно. Не забывай, что Дэвид – мой муж и твой друг.

– Ты же сама сказала, что выгнала его? А моим другом он перестал быть тогда, когда решил, что моя трагедия – это очень хороший шанс для него. Но нет. Сегодня Дэвиду ничего не угрожает. Не переживай. Пока я не разобрался в его целях, ему ничего не угрожает. Иначе меня замучает любопытство.

– Не делай глупости, Ранион, пожалуйста, – попросила Женевьев.

– И не собираюсь. Жди кота.

– Как скажешь, – вздохнула она, завернулась в плед и послушно уселась в кресло.

Очень хотелось верить, что Жен права и Дэвид где-то мирно бухает или отсыпается после пьянки у своей матери, потому что я был зол. Очень зол и жаждал отмщения. Отмщение ждало чуть позже, но я совершенно не был уверен, что сумею сдержаться, если бывший друг с комплексом бога попадется у меня на пути.

Собственно, именно поэтому я решил забрать Пэрсика сейчас, а не после того, как закончу дела в городе. Сейчас меньше вероятность встретиться с Дэвидом.

Я зашел через окно, как обычно, да и Пэрсика застал на его коронном месте возле миски. Кот задумчиво мочил лапу в емкости с водой, потом высовывал ее, смотрел, как с шерсти падают капли, облизывал и окунал снова. На то, что дадут еду, Пэрсик, видимо, уже не рассчитывал.

– Привет, пушистый, – улыбнувшись, сказал я. Рыжая скотинка вызывала исключительно умиление. Чувство, которое, думал, покинуло меня давным-давно.

Услышав человеческую речь, кот тут же встрепенулся, подобрался и, развернувшись, выдал самый жалобный мявк, на который была способна его пушистая тушка.

Похоже, я четко ассоциировался у Пэрсика с едой. Кот терся о мои ноги, пока я отыскивал в шкафах Валенси вяленые кусочки мяса. Сожрав угощение, пушистый потерял ко мне всякий интерес, а после того, как я раскрыл переноску, и вовсе ретировался под диван. Из темноты светились два янтарных недовольных глаза.

– Кыс-кыс, – позвал я, заглядывая в темноту и стараясь не думать о том, как смотрится на четвереньках гроза всей долины, ледяной дракон, пытающийся выманить привередливую хитрую тварюшку из укрытия.

– Пэрсюшка, иди сюда, наглая рыжая тварь!

Кот и не думал выходить. Он попятился дальше, сгребая на пушистый мех всю поддиванную пыль и паутину, а мне пришлось пойти ва-банк.