Мое ледяное проклятье

Наваждение схлынуло. Ползущий мурашками по спине холод отступил, получилось выровнять сбившееся дыхание. Снежный вихрь уже закрутился в центре комнаты, являя не имеющего формы помощника Раниона, а когда дух исчез, на столике возле дивана уже стояли чайник, чайная пара и маленькие вазочки с вареньями и медом.

– Быстро… – кивнула я и присела, стараясь оказаться как можно дальше от ледяного. Он все прекрасно понимал, но не стал настаивать. Просто буравил меня пронзительным взглядом холодных глаз.

– Что читаешь? – попыталась я разрядить неловкую ситуацию и впилась взглядом в книгу.

– Так…

Он поднял книгу, чтобы была видна обложка. Та самая, знакомая. Книга, с помощью которой я его прокляла.

– У меня есть такая же… – холодея, прошептала я. Мне виделся в этом какой-то сакральный смысл, не зря же Ранион ее достал. Но ледяной в ответ на мой явный испуг только пожал плечами.

– Популярное издание. Когда-то она лежала на каждом прилавке. Эту мне подарил Дэвид сто лет назад. – Ранион улыбнулся. – Вот, попалась на глаза. Я и забыл, что она у меня есть.

– Я любила в детстве эту сказку, – отозвалась задумчиво, не в силах оторвать взгляд от обложки.

– Ну спасибо… – фыркнул ледяной. – Не могла любить какую-то другую историю? Возможно, и проклятья тогда не было бы.

– Возможно. – Я не стала спорить, предпочитая не уточнять: если ведьма решила проклясть, сгодится любая история. В то время я любила и сказки про хомяков-оборотней. Понимала, что выросла из примитивных историй, но ничего не могла с собой поделать. Так что Ранион должен быть благодарен. Мог бы стать не ледяным кошмаром, а хомяком-оборотнем. Вряд ли это лучше.

Ранион открыл первую, белую страницу, и осторожно провел по ней рукой. Раз, другой… А потом с раздражением захлопнул.

– Что ты делаешь? – спросила я, наткнувшись на злой взгляд.

– Иди сюда, – скомандовал он.

– Зачем?

– Иди же! Покажу одну вещь.

Я немного подумала, но потом послушно повиновалась. Ранион дернул меня за рукав и, словно Пэрсика, усадил к себе на колени.

– А если я отморожу… – начала я, но он отмахнулся.

– Ну, твоему же коту все нравится!

– Сдается мне, мы с ним несколько иначе чувствуем твои колени. Я словно в сугроб села! И если простужусь, это будет твоя вина!

– Конечно, Вал, – не стал спорить он. – Что бы сейчас с тобой ни произошло, это моя вина. А теперь дай руку и будь послушной девочкой. Чем дольше ты упрямишься, тем дольше морозишь свой зад. Лично мне все нравится, поверь. Даже более чем нравится. Так что можешь покапризничать еще.

Я протянула руку, все еще не понимая, что он хочет сделать, но когда он провел моей ладонью над белым листком, там начали проступать буквы.

«Для лучшего друга. Пусть твоя жизнь превратится в сказку».

– Что это? – удивилась я. – И почему у тебя не сработало?

– Потому что реагирует на температуру тела. Раньше мы так прятали подписи. Иногда писали записки на парах. Дэвид вот подписал книгу. Видимо, чтобы не портить разворот.

Я замерла с поднятой рукой. Что-то царапнуло сознание, а я не могла понять, что именно. Наверное, я бы зацепилась за убегающую мысль, но Ранион неожиданно обнял меня за талию ледяными руками и заставил вздрогнуть. Я действительно начала замерзать, сидя у него на руках, но, похоже, он не собирался меня отпускать. Только посмотрел в глаза и неожиданно попросил:

– Поцелуй меня, Валенси.

– Нет! – Я дернулась, но сбежать ледяной не позволил, удержав у себя на коленях. – Однозначно нет! Я не буду целовать тебя, Ран! У меня нет суицидальных наклонностей!

– Ну же, Валенси! Если поцелуешь меня, то сможешь держать ситуацию под контролем. Когда-то я думал, что вообще не смогу прикоснуться к живой девушке, не убив ее. А потом появилась ты…

– И меня стало не жалко? – скептически хмыкнула я. – Ты умеешь приободрить.

– Сначала да, не жалко. А потом интересно. Мне нравится касаться тебя, Валенси. И целовать тоже нравится. А еще сейчас я не хочу делать тебе больно. Поэтому поцелуй меня сама, иначе это сделаю я. И тогда не уверен, что смогу вовремя остановиться.

– Если я тебя поцелую… – Я невольно облизнула нижнюю губу и тут же почувствовала, что ледяные пальцы сильнее сжались на моей талии. – Ты меня отпустишь?

– Сегодня да… – тихо сказал он и чуть откинулся на спинку кресла, предоставляя свободу действий.

А я все медлила, осознавая одну вещь. Раньше возле него мороз пробирал меня до костей, даже если Ранион просто находился рядом. Сейчас в объятиях дракона мне, конечно, стало холодно, но зад еще не примерз к его коленям, и это было странно.

Решиться и поцеловать его оказалось невероятно сложно. Я изучала жесткую линию рта, серебряные ресницы, припорошенные инеем, неестественно бледную кожу. Смотрела на губы, которые тоже покрывал едва заметный, белесый слой инея. Я наклонилась и медленно слизнула его языком, пытаясь отогреть ледяную статую и понимая, что это невозможно. Мне не стало холоднее, и я немного осмелела, накрыв его ледяные губы теплыми своими.