Мое ледяное проклятье

– Ты знаешь, – задумчиво отозвался я, испытывая раздражение из-за того, что кто-то смел угрожать Женевьев, – иногда мне кажется, что для этого иррационального страха есть какие-то причины. Никогда я не злился на Дэвида настолько сильно, чтобы причинить вред. Даже когда вы собрались пожениться. Он не виноват в том, что наши отношения распались. Так откуда же такой страх?

– Представления не имею, – отмахнулась Женевьев. – У меня нет настроения разбираться в паранойках и страхах Дэвида. Да и не было никогда. У него их много. Давай лучше покажи, как передвигаешься по городу. Всегда хотелось побыть частью метели!

– Почему же ни разу не попросила? – удивился я, взглянув на нее по-другому. И на секунду увидел ту беззаботную и невероятно красивую Жен, которую любил восемь лет назад.

Она пожала плечами.

– Не знала, как ты воспримешь. Долгое время мне казалось, что самым правильным будет держаться от тебя подальше и не бередить раны. А потом появился Дэвид, родилась Китти, и стало не до этого.

– А я скучал, Жен… Не только по тебе, но и вообще по людям.

– Прошлое не изменишь, – отозвалась она и отвернулась, пряча слезы. А когда снова посмотрела на меня, глаза были сухими, на лице играла озорная улыбка. – Ну что, полетели?

– Полетели, – кивнул я и подхватил ее на руки. Когда мы взмыли в воздух, Женевьев заливисто хохотала. Не ожидал, что буря может кому-то прийтись по душе.

* * *

Замок без Раниона был особенно холодным и безжизненным. Я чувствовала себя пленницей ледяной башни, куталась в безразмерный халат и смотрела в окно, наблюдая за бурей.

Я уже пробежалась по этажам и пришла к выводу: ледяного тут просто нет. Хотелось верить, что он помнит о моей просьбе и отправился добывать одежду. Подвенечное платье совсем утратило товарный вид, да и носить то, в чем меня планировали принести в жертву, не хотелось. Оно было неудобным и навевало неприятные воспоминания, а халат был хорош исключительно для того, чтобы дойти от ванной до дивана. Ну и попить кофе, уютно устроившись на подоконнике.

К слову, кофе мне дали. В холле я встретила одного из снежных духов, и он оказался весьма учтив. Уже через пятнадцать минут в комнате материализовался поднос с печеньем и чашка с дымящимся кофе. Ароматных, с хрустящей корочкой, булочек хотелось, конечно, сильнее. Но я поняла, что у Раниона были проблемы с готовкой. Печально. Помочь тут я ничем не могла, мои кулинарные навыки были далеки от идеала, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть. В конечном счете, лучше печенье, чем вообще ничего.

За окном завывала вьюга и летали снежинки, а я не отрываясь смотрела на них и ждала, когда же среди снежной круговерти мелькнет силуэт ледяного дракона. Но Ранион решил появиться иначе. Я поняла это, потому что буря за окном усилилась, уплотнилась, сворачиваясь в тугой смерч в центре двора, и в этой снежной вакханалии появился силуэт мужчины с длинными светлыми волосами и девушки в серебристой шубе. Ветер сорвал с ее головы капюшон, и из-под пушистой шапки полыхнуло рыжее пламя волос. Таких же, как и у меня. Женевьев?

Сестра обнимала Раниона за шею, и даже отсюда я видела, что она хохочет. Казалось, ей нипочем треплющий волосы ветер, который швыряет в лицо снег.

Не знаю почему, но в душе поднялась злость. Нет, я была рада видеть Женевьев, я скучала, но то, как она появилась в замке, вызывало очень противоречивые эмоции. Почему меня задевает то, что Ранион принес ее сюда?

Сначала я даже не хотела их встречать, но потом подумала, что мое поведение отдает детским капризом, поэтому направилась к двери. Заметив это, Пэрсик встрепенулся, спрыгнул с дивана и, задрав хвост трубой, потрусил впереди меня по недавно расстеленному ковру.

После того, как лапки перестали мерзнуть, кошак чувствовал себя полноправным хозяином замка и передвигался с гордо поднятой головой.

Смех я услышала, еще спускаясь с лестницы. Женевьев отряхивала снег с шубы и шапки, а Ранион смотрел на нее абсолютно безмятежным счастливым взглядом и улыбался. Пэрсик уже мчался к нему, чтобы со всего размаха запрыгнуть на плечо, а я чувствовала себя обидно чужой на этом празднике жизни. Этакая никому не нужная замарашка в безразмерном халате.

– Вал! – обернулась ко мне Жен. Улыбка стала еще шире, и сестра кинулась ко мне, намереваясь придушить в холодных, мокрых объятиях. – Я так скучала!

– Я тоже, – просипела я, – но, может, отпустишь? А то я задохнусь и буду вся мокрая.

– Не переживай, не задохнешься. И переоденешься. Мы привезли твои вещи. Пойдем, я посмотрю, как ты тут устроилась!

Сказав это, Женевьев деловито ухватила меня под локоток и потащила за собой на второй этаж. Я успела лишь бросить на Раниона растерянный взгляд. Ледяной только пожал плечами, всем видом показывая, что спорить с Женевьев не рискнет.