Мое тело – Босфор

Разругавшись с Махой, героем своего романа, я пребываю в хорошем настроении. Пути открыты, мы свободны. Мило помахав ручками вслед укатившей машине, мы, не сговариваясь, спускаемся к нашей дискотеке. Почти четыре ночи, разумеется, там уже закрыто. Лунный свет заливает сквозь большие стекла столики и танцпол, на котором мы не раз вымещали вселенскую радость. Мы и сейчас не прочь огласить этот мир счастливыми первобытными криками. Чья-то тень отделяется от стены и издает изумленный возглас. Это друг нашего Цыпочки, к которому мы, собственно, и шли. По другу явно плачет логопед, и мы, опять не сговариваясь, мысленно обозначаем его Логопедом. Мы ужасно проголадались, и поочередно едем в местную «Чорбу» на логопедском велосипеде.

При нашем появлении в «Чорбе» мгновенно происходит нечто невероятное. Я вижу чье-то знакомое лицо. Этот человек кому-то звонит, увидев меня. Говорит «Она здесь», но не договаривает, потому что где-то т а м бросают трубку. Через минуту к кафе подлетает мотоцикл, и с него спрыгивает мой Маугли в светлом костюме. Увидев меня, он сначала застывает на месте, но спустя мгновение мы бросаемся друг к другу в объятия. Мою безумную радость сменяет поскребывание совести. Я смотрю на него и отвожу взгляд. Его глаза сияют от любви, и это становится мучительно. Ему делается больно сразу после первого вопроса.

Вы когда приехали? Вчера?

Нет. Две недели назад.

Бедный Маугли. Ты не можешь поверить, что я уже давно здесь, но не нашла тебя.

Ты даже не звонил мне!

Я ждал тебя. Я знал, что ты приедешь.

Ты все равно рад. Ты уже понял, но готов на все закрыть глаза. Я могу сомневаться в чувствах собственного мужа, и всех, кто меня когда-либо любил, но только не в твоих. Достаточно взглянуть на тебя теперь, спустя год. Перед тобой мне вдруг становится стыдно. Только сейчас я понимаю, что это и была любовь. Ты мой мальчишка. Твоя взяла. Ты оказался сильнее. И тебе не хватает только нимба над головой.

Беги, возлюбленный мой, будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических.

Тем временем в кадре происходит перемещение фигур, произносятся какие-то слова, и тут выясняется, что наш Логопед – двоюродный брат моего Маугли. А ведь и правда чем-то похожи, только Маугли, наверно, вобрал в себя все семейное простодушие, а этот – все ехидство. Я в тупике. Логопед победоносно сверлит меня своими хитрыми глазенками, из чего следует, что не позже чем через час Маугли будет знать все о своей любимой. А пока Логопед в недоумении.

Так это о тебе мой брат рассказывал целый год? По тебе сходил с ума? Из-за тебя подрался, разбил лицо, из-за тебя вернулся сюда работать? Он говорил о тебе каждый день. Или каждый час.

Как видишь.

ххх

- Tamam canim sen ne konusmak istiyorsun?

Маугли останавливается, пораженный моим знанием турецкого. В прошлом году я и двух слов не знала, а теперь болтаю с ошибками, но зато как уверенно!

- Почему ты стала так холодна?

Он делает вид, или вправду не понимает, где и отчего я так поднаторела с языком.

Я смотрю на него с недоумением.

Мы молча доходим до бара «Черная лошадь», где он работал в прошлом году.

- Пить что будешь?

- Ничего не хочу.

Ниф заказывает пиво. Маугли задумчиво качается на стуле, ковыряя в зубах, и с трудом сдерживает слезы. Я стараюсь не смотреть на него. Ниф пожирает меня глазами.

Приходит Тэфик, старый друг Маугли, и все вместе мы бредем к морю.

Ниф от нечего делать уединяется с Тэфиком, а мы с Маугли смотрим с лежака на звезды.

Это всегда так грустно, встречи со своими бывшими богами.

Мы расстаемся на рассвете.

Молитва переливается всеми цветами в разреженном воздухе утра. Если здесь не будет утренней молитвы – солнце, наверно, не взойдет.

Я выхожу на боковой проулок наших апартов, откуда с высоты открывается вид на весь поселок, мечеть и далекие горы, самовольно разделяющие небо и землю. Мои ботинки полны песка. Мне надо прийти в себя. Терпеливо жду, когда из-за гор появится солнце. Проходит, наверно, полчаса или больше, прежде чем на горизонте проступает долгожданная краснота. Я стою на разбитых ступеньках земного шара. Мир безмолвен, слышно даже, как молчит воздух. Красный круг вводит меня в оцепенение и переставляет мои полушария.

Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце.

Люди спят в неправильное время. Не знаю, смогу ли теперь заснуть. Я не умею любить так, как умеют другие.

Ноги сами приводят меня к «Чорбе», где работает Маугли. Мне необходимо с ним объясниться. Вижу его издалека, он тоже замечает меня, и пока подхожу, оба успеваем покрыться красными пятнами.

Я уже вторые сутки жду тебя, даже не ложился спать.

Слушай, я хочу тебе объяснить. У меня есть друг, поэтому и не пришла. Откуда мне было знать, что я тебя опять встречу??

И дураку понятно, что у тебя кто-то есть. Оставь его!

Как это оставь? Он что, игрушка? И не собираюсь.

Почему? Ну почему? Почему-ууу? Ты же любила меня!

И сейчас люблю. (Что я говорю?)