Мой адрес — Советский Союз! Дилогия (СИ)

Я почувствовал, как мой рот моментально наполнился слюной.

— Чёрт с тобой! Хлеб у нас вроде был? Бутербродик себе сделаю, если ты не против.

— Да хоть два! — снова хмыкнул Вадим, доставая завёрнутое в промасленную бумагу сало из тумбочки. — На, режь, сколько душа желает. А я опять на боковую, если ты не против. Очень уж приятный сон снился.

Через неделю Дорнбуш пригласил меня на премьеру песни. Оказывается, её буквально за пару дней до концерта в этом же ДК, где базировался «ЭВИА-66», принял худсовет. Концерт был посвящён в честь открытия после реконструкции парфюмерно-косметической фабрики «Уральские самоцветы». Я сидел в третьем ряду — первые два занимали руководство фабрики, городские и областные чиновники. Я грешным делом подумал, что увижу среди них и Ельцина, и что мне делать, если и он меня увидит — кинуться к нему с благодарностями? Мол, спасибо, Борис Николаевич, за то, что помогли разобраться с этими нехорошими Язовскими… Но нет, не было его, у меня буквально камень с души упал.

«ЭВИА-66» исполнил три песни. Первую — про комсомольскую юность, а вот второй была моя «Этот город». То бишь группы «Браво», но в данном случае со сцены автором был объявлен я, пришлось даже вставать и кланяться, отчего мои щёки и уши тут же запылали огнём.

Исполнили неплохо, во всяком случае лучше, чем я ожидал, хоть до оригинала Хавтана&Со и не дотянули. Ну а третьей стала «Аист на крыше», и снова мне пришлось вставать и кланяться. Солировала Полина, подпевала же ей Галя Максимовских. Даже без детского хора здорово получилось! В общем-то, с этими ребятами можно работать, подкидывая им время от времени какой-нибудь шлягер их моего прошлого-будущего. И опять же, песни, как объяснил Саша Дорнбуш, автоматом при принятии худсоветом становятся моей интеллектуальной собственности. А значит — очередные авторские отчисления капают на мой расчётный счёт в Сбербанке СССР. Так что необходимости звонить Нечипоренко я пока не видел.

На тот момент, кстати, вся наша группа благополучно сдала летнюю сессию, и на двухнедельную практику была распределена по предприятиям Свердловска. Большую часть отправили, как мы и предполагали, на «полтинник», он же «Уральский завод транспортного машиностроения имени Свердлова». В прошлой жизни в это время я проходил реабилитацию, не до практики было, а вот после второго курса попал-таки сюда. Работа по большому счёту — не бей лежачего, начальство нам доверяло выполнять простейшую работу, связанную, правда, с радиотехникой, а не уборкой помещений. И на том спасибо!

Ну и, конечно, я не забывал о моей тетради с «предсказаниями». Хранил я её сначала под матрасом, но затем решил найти более надёжное место. Сочинитель детективов Фридрих Дюрренматт любил повторять: «Если хочешь спрятать дерево — прячь его в лесу». Я послушался его совета и просто стал таскать тетрадь с собой среди других тетрадей, никогда не вынимая из портфеля. С одной стороны, она всегда при мне, не нужно беспокоиться, что её кто-то найдёт в твоё отсутствие, а с другой — никто же не устроит обыск моего портфеля. Это если я только совершу какое-то преступлении, вот тогда да. Мои вещички перетряхнут как следует, особенно если органам нужно будет что-то найти, какое-нибудь вещественное доказательство.

Но не будем о дурном… Я вот тут намедни задумался, а какого, собственно, хрена мои «Хроники будущего» лежат мёртвым грузом?! Я для чего их писал? Разве не для того, чтобы они помогли избежать ошибок и катастроф? А значит, они должны попасть в руки людей, в силах которых использовать эти предупреждения на благо общества. И не одного человека, а нескольких, чтобы как можно больше увеличить вероятность того, что мои записи начнут действовать.

Брежнев отпадает сразу, этот даже к 70-му году успел закостенеть в своих мировоззрениях, став податливой игрушкой в руках своего окружения. Жаль только, в это окружение просочились люди, отличающиеся политической и экономической близорукостью. Либо специально делающие вещи, идущие во вред СССР, хотя мне в это и не хотелось верить. Хотя кое-кого уже сейчас можно было бы авансом поставить к стенке. Того же Яковлева, например — идеолога чудовищного социального эксперимента под названием «Перестройка» и идейного вдохновителя оппозиции. Сейчас он вроде бы трудится в аппарате ЦК КПСС. Шеварднадзе из той же когорты. Творец международных «инициатив», подорвавших международные позиции и авторитет СССР в мире. А Суслов! Серый кардинал, «человек в галошах», застывший в своей идеологической неповоротливости, как мошка в янтаре.

Да и с Андроповым не до конца ясно, то ли «засланный казачок», то ли жертва собственных заблуждений. Он видел, что брежневский СССР идёт к катастрофе, и выдвинул программу сближения советского и западного миров. Одно только продвижение во власть Горбачёва чего стоит!

Нет, нужно задействовать тех, в ком я стопроцентно уверен. Одним из первых в этом списке у меня стоял Косыгин — автор реформ, которые могли спасти экономику СССР. Его бы точно заинтересовал раздел моего дневника под названием «Экономика».