Мой Афган. Записки окопного офицера

Насколько возможно отвечаем короткими очередями. Благо, что недалеко была наша застава, а на ней была БМП, вот она на звук очередей вовремя «подскочила» к нам на помощь. Уже приближаясь к нам «броня» с заставы, начала «работать» по огневым точкам « духов». Представляете с ко р о с т р е л ь н о с т ь а в и а ц и о н н о й п у ш к и установленной на БМП-2 – 2000 выстрелов в минуту при калибре 20 мм, летели ветки деревьев, крошились, поднимая пыль дувалы. Короче, «покрошили» в хлам всё возможное. Через какое-то время наступила режущая слух тишина. Решили под прикрытием БМП добежать до дувала, проверить что к чему, подобрались, на всякий случай бросили за дувал по Ф-1, выдержав паузу обошли дувал и нашим глазам предстала следующая картина: четверо окровавленных мертвых моджахеда, 4 АК, 1 РПГ, вокруг россыпи гильз. Оружие забрали, доехали до заставы по связи доложили, что было боестолкновение, все живы, а это самое главное, БМП сегодня же утянут для ремонта.

Жизнь продолжалась, мы были частыми гостями на заставах в чарикарской «зеленке».

РПГ – ручной противотанковый гранатомет

«Зеленая зона» – местность покрытая растительностью, как правило виноградники, тутовое дерево и другие.

Скромный афганский завтрак на БТР. «Зеленая» зона Чарикара. Лето 1988 года.

«Эх, Баграмская дорожка, шутки в сторону…» Ноябрь 1988 года.

Так же прочесывали кишлаки, если в этом возникала необходимость, дело ещё затруднялось местными жителями различных кишлаков, которые, естественно, плотно сотрудничали с людьми инженера Хашама (от установки мин на возможном маршруте движения нашей техники, до информации где, сколько, когда и т.д.). В Панджшера отсутствие местного населения, а соответственно отсутствие контактов с ним, приносило нам только пользу. Здесь ситуация иная.

Нашел простое, но верное решение в отношении обстрела «духами» его заставы, её командир Вадим Баев. Молодой, но уже прошедший школу постов боевого охранения в панджшерском ущелье, офицер. Вечером, в очередной раз, его застава подвергалась миномётному обстрелу. Недолго раздумывая, Вадим дал команду на открытие огня из всех огневых средств заставы по кишлаку, который располагался где-то в метрах 300 от поста боевого охранения. Утром пришли старейшины, они были очень возмущены поведением «шурави» (советских, русских – пер. с фарси), но старший лейтенант Баев через бойца- таджика, который выступал в роли переводчика, дал понять старейшинам, что если обстрелы не прекратятся, то ответы каждый раз будут аналогичные. Старейшины пообещали решить этот вопрос с самим инженером Хашамом. Обстрелы заставы реально прекратились.

На месте рота не сидела, то мы в Джаббале, то в Баграме, то во втором батальоне нашего полка в Гульбахаре. Практически, когда уже всё, как говорится «устаканилось» с постами боевого охранения в «зеленой» зоне, то мы начали выполнять те же функции, что и в Панджшере, осуществлять помощь в проводке колон по «зеленке», с целью доставки на посты продуктов, боеприпасов и прочего.

Памятники погибшим саперам нашего полка. С 1984 по 1989 годы саперная рота нашего полка потеряла 34 человека. Джаббаль.

Легендарная саперная рота нашего полка. Джаббаль-Ус-Сираж. Лето 1988 год.

Всё тоже самое, с разницей в том, что стреляли не горы, а кусты и деревья. Каждый такой выход сопровождался, как правило, регулярным снятием мин и «растяжек» на маршруте нашего движения саперами родного полка.

Никогда не забуду баграмскую дорогу, с её ужасающей цементной пылью, которая, как казалось, впитывалась во всё твое существо. Здесь реально при движении из-за этой пыли дышать было практически невозможно, но и здесь выручила армейская смекалка, при движении по «баграмке» начали применять респираторы.

Всплывает такой сюжет: едем по баграмской дороге (как пела легендарная группа «КАСКАД»:

«Эх, баграмская дорожка, шутки в сторону, где ты милый и надежный АКМ…») и метрах в ста от неё, в поле, лежит сбитый, переломившийся при ударе о землю «почтовик». Сбитый, по всей видимости «Стингером», пущенным из чарикарской «зеленки», а вокруг самолёта письма, письма, письма… На душе стало как-то ужасающе больно, я представил любимых, матерей не получивших долгожданного письма, я это знаю, как моя ныне покойная мама, по три раза на дню проверяла почтовый ящик, есть ли весточка от сына.

В отличии от Панджшера, здесь жизнь била ключом, ощущался какой-то иной ритм жизни, войны. За время пребывания в Джаббаль-Ус- Сиранже, где нас только не носило: Гульбахар, Чарикар, Баграм, «зеленка», опять Джаббаль.

На заставе танкового батальона. Трасса Чирикар – Кабул. Осень 1988 года.

18 застава. дорога Чарикар-Кабул. Награждение отличившихся бойцов почетными грамотами ЦК ВЛКСМ.

С начальником мед. службы полка Р. Курбановым. Джаббаль-Ус-Сиранж. Осень 1988 года.

Вручение призов победившим подразделениям в соревнованиях

по физ. подготовке. Джаббаль, лето 1988 года.