Самый известный его балет называется «Юноша и смерть». Можно сказать, что это – манифест мастера, потому что всю свою жизнь он был тем самым юношей. Мы встретились в 2000 году для обсуждения работы в балете «Пиковая дама», и мое первое впечатление – будто передо мной абсолютно молодой человек. Очень редко кто умеет иронизировать над собой. Во время нашей работы он как-то рассказал, как, проснувшись утром, подумал: «Какой же я молодец! Мне шестьдесят лет, а я такой балет поставил!» А придя на репетицию, произнес: «На семнадцать лет ошибся». И неоднократно возвращался к своему спектаклю «Юноша и смерть». Время от времени он говорил о нем: либо о том, как он ставил его, либо о том, кто танцевал его. Становилось понятно, что это одно из любимых его детищ, которое всегда с ним.
В 1946 году на премьеру спектакля «Юноша и смерть» пришла публика, которая хотела увидеть гламурный балетный спектакль – тот самый, который эта публика видела в стенах Гранд-Опера. В начале XX века балет в Париже практически не существовал. Он всколыхнулся после знаменитых сезонов Дягилева, когда парижская публика увидела, что может балет, что доступно ему, если за это берутся талантливые художники, талантливые режиссеры, талантливые хореографы и гениальные балетные артисты. После дягилевских сезонов французский балет воскрес. Это был взрыв интереса к нему, взрыв новых личностей. И на этом взлете взошла яркая звезда хореографа Ролана Пети.
Создание спектакля уникально. Сценарий принадлежал Жану Кокто, а сам Пети писал об этом: «Однажды, солнечным весенним утром, я постучался в дверь квартиры Жана Кокто на улице Монпасье. Я постучался, чтобы в очередной раз попросить его о помощи. А Кокто встретил меня по обыкновению с энтузиазмом, как всегда, когда от него требовалось предисловие или портрет для программки. Жан, только что вышедший из душа, был закутан в банное полотенце, из которого выглядывали только голова и кисти рук. Он, великодушный и брызжущий идеями, сымпровизировал балет одними руками. Он станцевал мне историю, изобразив юношу и его Смерть».
Публика на премьере увидела новую, дерзкую хореографию. Это была почти пантомима, где-то вместе с акробатикой: эротический поединок юноши и девушки, которая заставляет себя ждать и является к нему в желтом платье и черном парике – в облике Смерти. Юношу леденят ее поцелуи, жгут ее насмешки, ее пощечина… Этот балет танцуется и воспринимается как драматический спектакль, в котором зритель видит последнее роковое свидание. Тут есть реальная сигарета, которая зажигается на сцене, – это шок для балетного спектакля! Девушка, она же – Смерть, окутанная клубами сигаретного дыма, торопит юношу пройти последний путь из бедной мансарды, которая возникает над крышами Парижа – наверх, в небытие…
Первым исполнителем этого знакового балета стал Жан Бабиле – невысокий, коренастый и экстраординарный. Я видела этого танцовщика уже в преклонном возрасте на одном из Гала-концертов в Париже на сцене Театра Елисейских полей, где специально для него хореографию поставил другой мэтр французского балета, Морис Бежар. Даже делая скидку на его немолодой возраст, нельзя было не почувствовать и не понять, что на сцене – человек огромной индивидуальности. Он оставил незабываемое впечатление и в очередной раз доказал, что в искусстве нет первых – в искусстве есть личности. Сам Пети всегда говорил, что Бабиле танцевал Юношу очень искренне, отчаянно и невероятно страстно.
Этим спектаклем и этой ролью хореограф и исполнитель поставили такую планку, которую до сих пор жаждут преодолеть все первые танцовщики любой труппы. Уверена, что этот спектакль не может танцевать танцовщик без индивидуальности. Так и есть: никогда этот спектакль не танцевал просто хороший танцовщик, балет «Юноша и смерть» танцуют только выдающиеся исполнители. Замечательно посмотреть этот спектакль в записи в исполнении русских танцовщиков Рудольфа Нуреева и Михаила Барышникова. Интересно, что Пети поставил этот спектакль на джазовую музыку Скотта Джоплина и буквально за несколько дней до премьеры поменял ее на «Пассакалью» Баха.
Забавную историю мне рассказал брат Андрис. В то время, когда он работал в труппе Гранд-Опера и репетировал «Лебединое озеро» Рудольфа Нуреева, параллельно в театре шел спектакль «Юноша и смерть». Андрис спустился, чтобы посмотреть из-за кулис, как танцевали Николя Ле Риш и Сильви Гиллем. Он стоял за кулисами и видел: спектакль начался, на сцене появился герой Николя, а Сильви внимательно смотрела из-за декораций в специально приготовленное для этого отверстие. Мой брат недоуменно спросил у стоящего рядом человека: «Что она делает, почему она смотрит, неужели она не знает музыки?» Ему ответили: «Конечно, нет. Здесь нет музыки, они танцуют на счет».