Мой большой греческий ремонт

Наш безжалостно разгромленный двор производил угнетающее впечатление. Вдобавок я заметил, что весь чудом уцелевший камень был залит какой-то дурно пахнущей гадостью. И вот тут я хотел бы поделиться одним любопытным наблюдением.

Всякий раз после того как к нам во двор заезжают автомобили, на камнях остаются лужи горюче-смазочных материалов. Тут вам и бензин, и тосол, и масло, и все что угодно. Причем лужи остаются как после грузовой и строительной техники, так и после личных автомобилей. Если сомневаетесь в моих словах, присмотритесь к тому, как выглядит парковка возле любого крупного греческого супермаркета — на асфальте живого места нет.

Складывается впечатление, что техобслуживание в Греции проводится не по расписанию, а лишь тогда, когда автомобиль отказывается ехать или не заводится. Исключение, похоже, составляет лишь парк прокатных автомашин — видимо, страховые компании отказываются выплачивать компенсации без регулярно заполняемой сервисной книжки.

Тяжело переживая экологические мини-катастрофы, которыми неизбежно заканчивается каждый заезд автотранспорта на мою территорию, я пожаловался на это дело Йоргосу.

— Что больше тебя волнует: состояние греческого автопарка или масляные лужи на дворе? — неожиданно спросил он.

— Конечно, лужи, — честно ответил я. — Мне приходится тратить уйму времени на то, чтобы сначала засыпать их песком, потом подметать, а затем еще и мыть камень с щеткой с мылом.

— А вот это ты зря. Оставляй все как есть. Можешь мне поверить, солнце все выжжет.

— Может, и выжжет, но сколько лет на это уйдет?

— Лет? Да ты что! Вот взгляни. — И Йоргос указал мне на лужу какой-то жутко пахнущей смазки, пролившейся из недр грузовика, днями доставившего мне кресло из Нафплиона.

— Ну, вижу. И что?

— Мой тебе совет: ничего не трогай. Спокойно поезжай домой в Москву. Ты, кстати, когда возвращаешься?

— Через месяц.

— Помяни мое слово, через месяц ты не сможешь найти даже следов этой лужи.

— Точно?

— Поверь, я знаю, что говорю.

Послушав совет знающего человека, мы не стали тратить драгоценное время на уборку, а постарались провести его с толком: таскались по тавернам, валялись на пляже и занимались прочими важными делами.

В день отъезда в аэропорт я окинул лужу прощальным взглядом. Похоже, что, вопреки заверениям Йоргоса, она не собиралась исчезать сама по себе.

* * *

Когда я в следующий раз вернулся в Эпидавр, добраться до дома удалось только поздно вечером, а потому осмотр масляной лужи пришлось отложить до утра. Подскочив с первыми лучами солнца, что мне совершенно несвойственно, я спустился на нижний двор и… не смог найти того места, где всего четыре недели назад грязное масло, казалось, навечно впиталось в пористый известняк и цементные швы между каменными плитами.

Я опустился на четвереньки, изучил каждый сантиметр и даже сбегал за увеличительным стеклом — все тщетно. Ни следа! Это любопытное открытие заставило меня задуматься. Выходит, что каждый раз, роняя на мрамор балкона еду — по возможности мы стараемся принимать пищу на воздухе — или проливая напитки, мы совершенно напрасно бросаемся замывать пятна моющими средствами? Я-то по наивности ставил царящую под столом чистоту в заслугу себе и Кузе. А оказывается, это не так?

И действительно, перестав хвататься за тряпку каждый раз, как что-нибудь прольется, мы очень скоро убедились, что пятна самым чудесным образом исчезают на солнце. Эх, если бы то же самое происходило внутри гостиной! Но, увы, в отсутствие солнечных лучей любая бяка насмерть въедается в мраморную поверхность.

Надо признать, мрамор как женщина: насколько он красив, настолько же и капризен. И если масло ему хоть бы хны, то вино, кофе и даже капли пота тут же проникают в самую глубину пористого камня, и их оттуда уже ничем не вытянешь.

Но особую опасность для мрамора представляет апельсиновый сок. Коварнейшая жидкость! Как-то раз жена случайно пролила стакан свежевыжатого сока. И хотя мы сразу же замыли пол водой, это не помогло. Сок непостижимым образом полностью удалил полировку с трех, а то и четырех квадратных метров мрамора! Ничего не оставалось, как вызвать Йоргоса со шлифмашиной.

Впрочем, это я зря ворчу. Как бы там ни было, а ничего красивее «живых» мраморных полов мне видеть не доводилось. Да и цена на местный камень, как я уже говорил, не просто радует, а прямо-таки ошеломляет.

39. О вреде синего цвета

Кузя вернулась в Москву, оставив меня на хозяйстве. Надо было заняться восстановлением бассейна и доделать канализацию. И если с первой операцией все было более или менее ясно — только и знай, что плати, — то Згуроса для начала предстояло уговорить.

Насколько наш сантехник высоко ценит свой собственный труд, настолько же он ненавидит переделывать плохо сделанную чужую работу. Мне пришлось потратить несколько дней на увещевания и уговоры. В итоге Кудряшка все-таки согласился, пусть и неохотно. Отныне я спокоен: буро-зеленый фонтан никогда больше не забьет посреди моего двора.