Мой босс – овен

Войдя в кабинет, я положила папки на гору неразобранных бумаг и уже почти ушла, но потом вспомнила о камерах. И честно решила подождать в кресле пять минут. Мол, ответственный работник.

Стоило сесть, как начало жутко морить ко сну. Я зевала, с трудом оставляла глаза открытыми. Они буквально не слушались меня! В конечном счете я просто отключилась. Даже не осознавая, как это произошло. Будто что-то внутри щелкнуло.

Меня разбудил странный толчок в плечо. Резкий, но не сильный. Будто человек, который это делал, хотел погладить, но не рассчитал, что сижу я слишком неустойчиво.

Повалившись со стула на мягкий ковер, я проснулась сразу. Мозгом, но не телом. В недоумении растирала глаза, оглядываясь по сторонам: за окном давно стемнело, а в комнате горел свет. Надо мной нависал Соболев с растерянным видом.

– Уже два ночи. Ты тут сколько времени меня ждешь? – внезапно ошарашил меня тот.

– Как «два ночи»?! – в панике я подскочила с места, сердце выпрыгивало из груди. Очередная квартира была упущена. Небось, кто-то более пунктуальный ее уже снял. Потирая переносицу, пытаясь очнуться, я тихо расплывчато шептала: – Там на столе все, что вы просили. Документы, договора, справки…

– Ты спала с открытой дверью в кабинете, в котором куча секретных договоров, – не спросил, а констатировал мужчина, с укором поднимая бровь. – Зачем я, спрашивается, такую защиту делал?

И тут я реально занервничала! Нервно бегая глазами из стороны в сторону, я пыталась придумать оправдание, но затем сдалась:

– Давайте камеры вместе посмотрим? Ну, на всякий случай.

Соболев кивнул, молча включая свой ноутбук и выводя запись камеры на главный экран. С замиранием сердца я следила за тем, как захожу в кабинет и засыпаю. А дальше… Белый шум и тишина.

Медленно, в полном шоке, Соболев поднял на меня взгляд:

– Кто-то отключил камеру и стер часть записей.

Сердце мое пропустило удар.

– Кто? – ноги начали подкашиваться от страха. Соболев был крупным бизнесменом. Влететь можно было не просто на кучу денег, но еще и реальный срок.

– Ты была последняя в кабинете. Неужели сквозь сон никого не слышала?

В тоне начальника я слышала явное недоверие. На глаза накатили слезы. Мотая головой, я пыталась невнятно оправдываться, неосознанно отшагивая назад. Как вдруг что-то острое впилось мне прямо в пятую точку.

– Ай! – от моего громкого крика встрепенулся Соболев.

Отскочив в сторону, я услышала страшный звук разрывающейся ткани, юбка начала оседать вниз. Я только и успевала ловить ее и пытаться удержать на месте. Лишь обернувшись назад, я поняла, что у Соболева стояла декоративная статуэтка луны с острым наконечником, напоминающим удочку. Та упала, а я умудрилась напороться.

– Почему?.. – я настолько увлеклась рассматриванием предмета, разрезавшего мне одежду на лоскутки, что совсем забыла о том, что развернута к Соболеву задом. А узкая юбка, как оказалось, образовала на пятой точке достаточно внушительную щель. Прочистив горло, босс окончательно вернул меня в реальность, заставляя умереть внутри от стыда: – Почему ты без трусов, Вика?

Вопрос отпал сам собой, стоило опустить взгляд. Лоскуток моих тонких бикини лежал прямо под ногами. От шока стало нечем дышать, удавкой сдавило горло, а сердце больно забилось в груди. Я стала ощущать себя словно в самом ужасном сне, где ты оказываешься голым среди толпы народа.

«Такого просто не бывает!», – кричал здравый смысл внутри меня.

«Но это произошло!», – с тяжелой душой вынуждена была признать я.

Секунда, вторая, третья… Паника разрывала меня на части, от стыда слезы текли по щекам, а щеки пылали огнем.

– Я… Я… – мямлила невнятно, пятясь задом к стене и старательно отводя взгляд от мужчины. Он же оставался неподвижным. – Простите… Извините… Я все возмещу… Простите еще раз…

Когда я решила, что хуже уже не будет, это самое «хуже» произошло! Руки и стопы онемели, видно от шока или страха. Пальцы, судорожно стискивающие края юбки, разжались, и юбка упала к моим ногам.

Внутри я уже решила, что лучшим вариантом будет написать заявление об увольнении и подсунуть Николаю Александровичу под дверь. Ибо после такого смотреть ему в глаза не смогу никогда. И к маме на север, пережить позор. Возможно, курс психолога потребуется. Нет, психиатра!

– Мамочки… – истошным воплем вырвалось откуда-то из недр души. Решила прикрыться ладонями, а после и вовсе присела на корточки.

Зарывшись носом в колени, сдавленно зарыдала, мечтая провалиться глубоко под землю. А лучше умереть здесь и сейчас!

Соболев ожил, медленно шагая ко мне. С каждым его движением внутри меня что-то умирало.

– Вик… – присев рядом, он вдруг заговорил без обвинения, как-то спокойно и даже успокаивающе. Я-то думала, что сейчас он просто пинками меня выгонит вон. – Ну, Вик… Чего ты, в самом деле? Со всеми бывает, – я посмотрела на него в недоумении, и тогда мужчина скривился. – Ладно, не со всеми. Но я сам виноват. Скинул эту фигурку. Хорошо, что ты не поранилась. Пришлось бы еще неустойку в миллион тебе выплачивать?