Мой дом, наш сад

- Сад полон мертвых птиц. Сегодня утром моя прогулка была этим омрачена. Мне не хотелось бы верить, что кто-то из вас к этому причастен. Я запретил вам использовать боевую магию в неурочное время. Она может вас убить.

- И, - говорит Галахад. - Нанести необратимый вред местной экосистеме. Даже убивая, вы не должны думать только о себе.

Мордред смотрит на Галахада с недоумением и досадой. Мне всегда казалось, что взрослые, Галахад и Ланселот друзья, хотя имена отца и сына из артуровского цикла и вносят некоторую двусмысленность. Однако, Мордред держится с ними обоими холодно и отстраненно. Они примерно одного возраста, от тридцати до сорока, точнее не могу сказать - слишком мала выборка. И они называются себя выпускниками этой школы.

Я с десяти лет слышу ужасную историю о Королеве Опустошенных Земель. Мы ведь живем в действительно большом доме. Три этажа, четыре крыла, бесчисленные комнаты, запертые на ключ, огромная библиотека. Частная школа достаточная, чтобы разместить пятьдесят учеников, а нас - шестеро. И у нас всего трое учителей. Так было не всегда. Прежде наша школа процветала. Учителя собирали волшебников со всей страны, и привозили их сюда. Здесь выучилось множество магов, здесь творилось бесчисленное количество заклинаний, здесь сходили с ума и становились равными богам. А потом пришла Королева Опустошенных Земель. Сколько бы раз Галахад или Ланселот ни рассказывали эту историю, я каждый раз не совсем понимаю, кто она все-таки такая. Сущность. Правильнее всего, наверное, будет назвать ее так. То, как устроены наши головы, это и счастье, и горе. Мы можем творить чудесную магию, превращать воду в огонь, разговаривать с животными, оживлять железо, однако же безумие дает нам не только силу изменять мир. Оно порождает кошмары. Королева Опустошенных Земель была чем-то, что можно назвать интегральным кошмаром. В ней слилось все безумие, весь страх, копившийся в стенах школы годами. Она проникла сквозь головы учеников и учителей, и сделала их безумие реальным. Боявшиеся задохнуться, умерли от удушья. Слышавшие голоса, увидели их обладателей. По-настоящему. Началась резня, а Королева Опустошенных земель ходила по школе, ласково привечая всех безумцев, чьим символом она являлась. Собирала их души. В ту ночь использовалась настолько сильная магия, что она отрицала сам мир. Так школа оказалась отрезана от всего, что было прежде. Мы часто ходим на пруд, что за ухоженным садом, и за его пределами видим пустоту. Это такое черное, огромное море, в котором нет ничего, даже волн. Мы называем Пустоту Болотом, потому что иначе слишком страшно об этом думать. Если бросить в Болото камень, он исчезнет, будто и не существовал никогда.

Королева Опустошенных Земель насытилась и ушла, не оставив почти никого, кроме трех аспирантов, сумевших сражаться и выжить, по чистой случайности, потому что в этой резне не было правых и виноватых, и шестерых детей, слишком маленьких, чтобы излучать достаточно безумия и достаточно маленьких, чтобы спрятаться.

Раньше у школы было имя, теперь его нет. Раньше у нас были имена, теперь их нет. Мы отрезаны о мира, где-то там выходят новые книги, где-то там снимают фильмы, летают в небесах, но у нас есть только небольшой клочок земли посреди леса. Мы учимся, чтобы стать настоящими волшебниками и выбраться отсюда.

Мы учимся, чтобы стать сильнее наших учителей и пройти сквозь пустоту.

Мордред перекладывает вилку и нож, так чтобы они располагались еще ровнее, а потом говорит:

- Тот, кто это сделал все равно будет наказан. Я даю вам минуту, чтобы признаться. Птицы важны в наших ритуалах. Так что, один или пара, а может быть каждый из вас портите школьное имущество. Это наказуемо. Даю вам тридцать секунд на добровольное признание.

Он принимается считать, постукивая лезвием ножа по тарелке. Я снова смотрю на мертвую ласточку, меня тошнит от страха при мысли о том, что я могла это сделать. Это представление почти становится воспоминанием, иногда со мной такое бывает. Мне хочется расплакаться, когда тридцать секунд истекают, однако я сдерживаюсь.

А потом я чувствую, как в моей голове разрывается какая-то струна, без которой я вся становлюсь обнаженной и уязвимой. Я смотрю на своих однокурсников. Гвиневра сидит прямо, как будто ничего не происходит, Моргана закрывает глаза, на ее губах играет легкая улыбка, Ниветта раскачивается вперед и назад, а Кэй зажимает уши руками. На Гарета я стараюсь не смотреть.

Ощущение беззащитности, полной капитуляции охватывает меня сильно и мгновенно, мне приходится покориться ему, потому что сопротивляться чтению мыслей больно.

Я чувствую, как взгляд Мордреда скользит по моим мыслям, перебирает их, отбрасывает ненужные. И я знаю, что он не имеет особенного пиетета перед тем, что происходит в моей голове. Я стараюсь расслабиться.

Наконец, ощущение чужого присутствия исчезает.

- Хорошо, - говорит Мордред, достает блокнот и что-то в него быстро записывает. - Это действительно не вы. В таком случае, вас ожидает внеплановая уборка территории. Доброго дня.