Мой дорогой Коул

Я снова перевела взгляд на лицо, присмотрелась внимательнее. Глаза закрыты, тело расслаблено, поза спокойная. Я вдруг осознала, как мало знаю об этом человеке. Он стал главой своей семьи, но что это значило? В найденных в Интернете статьях говорилось, что до прошлого года семьей руководил Картер Рид. Один блогер, писавший на эту тему подробнее других, рассказал, что именно он и назначил Коула новым вожаком.

Мысли побежали быстрее.

Если между семьей Маурисио и Бартелами мир, то почему родители Лайама как будто виноваты в чем-то? Они определенно выглядели испуганными, напряженными и все такое прочее, и это только то, что бросалось в глаза, а ведь было еще и то, что скрывалось в глубине. На лице Кэрол проступило то же выражение, что и в тот раз, когда мы столкнулись из-за женщин, которых она усиленно навязывала Лайаму. Я пришла к ней домой и попросила прекратить приводить их с собой. В тот день она выглядела пристыженной. Но только в тот.

Прошлым вечером я снова обнаружила на ее лице то же выражение.

Может быть, проблема не в том, что мир длится не всегда, а в том, что он уже закончился?

Я легонько провела ладонью по груди Коула. Он перевернулся на живот и спрятал голову под подушку. Одна его рука легла мне на талию. Я подождала, что будет дальше, но через пару секунд его дыхание выровнялось, и Коул, похоже, снова уснул.

– Меня разбудили твои мысли. – Один глаз у него открылся. – Перестань думать. Это так громко, что даже раздражает. Я не спал три дня и сейчас хочу только одного: остаться с тобой в постели. Спи, Эддисон.

– Что это значит?

– Ты о чем? – Он обнял меня крепче и потянул к себе. Не могу сказать, что мне это не понравилось.

– А нам так можно? В том смысле, что я связана с Бартелами, а ты со своими… ну, сам знаешь.

Может ли Коул попасть в неприятности? А я? И какими они, неприятности, могут быть в этом мире? Смерть? Я даже поежилась.

– Хочешь знать, что это значит? – Коул поймал у себя на бедре мою руку и сплел свои пальцы с моими. – Это значит… что я ничем не могу с тобой делиться.

– А если поделишься?

Он снова перекатился на спину, посмотрел на меня, и его глаза потемнели.

– Если поделюсь, то тогда ты влипла по уши.

– И что это будет значить?

– Это будет значить, что ты официально предашь своих родственников и всех, кто связан с Лайамом.

Его ладонь поползла вверх от моей талии и через руку, оставляя за собой след из оживших мурашек. Хотя, может быть, мурашки появились и от слов. Я уже плохо ощущала разницу между первым и вторым.

– И что со мной тогда случится? Как они поступают с предателями?

Он покачал головой.

– В смысле, убьют тебя или нет?

Господи. Я даже ответить толком не смогла, лишь покивала головой.

– Нет.

Тугой узел в животе немножко ослаб.

– Ты точно знаешь?

– Точно. Приказ убить отдадут только в том случае, если у тебя будет что-то такое, что ты сможешь передать мне и что пойдет им во вред. – Коул прищурился, как будто чего-то ждал.

– Что?

– Ничего. – Он схватил меня за другую руку и рывком втащил на себя. Мои груди терлись о его грудь, а его руки крепко держали меня на месте. – Нам нельзя появляться вместе в общественных местах, пока ты сама не будешь к этому готова. Решать придется тебе самой.

– И как это понимать?

– Тебя отрежут. Приказ на устранение не отдадут, но будет то, что я сказал. Все связи с семьей Лайама придется оборвать. Среди них есть кто-то, кто дорог тебе?

Я рассмеялась:

– Нет. Тут даже думать не о чем. Я вообще старалась общаться с членами его семьи как можно меньше. Отцу Лайама до нашего брака никакого дела не было, а мать воспринимала его с глубокой ненавистью. Со своей сестрой Лайам не ладил, и с его младшим братом я даже не знакома. Иногда мы чувствовали себя так, словно против нас выступает весь мир.

Он задержал взгляд на моих губах и провел пальцем по нижней.

– Ты не нравилась им, потому что не получила одобрение семьи Бартел. Это я тебе точно скажу.

Я подняла голову, и Коул оставил в покое мою губу.

– Они взяли за правило заключать браки внутри своей среды. Нисколько не сомневаюсь, что у Кэрол была на примете другая женщина, женить на которой она хотела Лайама. Ты – посторонняя, чужая. А посторонние… – Он помолчал, посмотрел на меня. – Посторонние – это всегда риск.

– Я прочитала несколько заметок об Эмме. Той, что с твоим другом Картером. У нее положение такое же, как у меня?

Коул покачал головой:

– Нет. Эмма с самого начала была посторонней и не была связана с другой семьей. Картер знал ее очень долго. Они вроде как росли вместе. С тобой ситуация более сложная, потому что ты имеешь отношение к врагу. Если мы появимся вместе на публике, они сочтут тебя предателем. Ты выбрала врага.

В каком-то смысле – глупом, подростковом, дворовом – это выглядело логично.

– Но я никак с ними не связана. Думаю, ко мне это не относится, потому что Лайам…

Я отодвинулась от него и села на кровати, подтянув ноги и прижавшись щекой к коленям. Печаль овладела мной, и скрыть ее у меня не было сил.

– Скорбь – горькая таблетка, да?

Коул хмыкнул и, протянув руку, принялся поглаживать мою ногу. Просто так.