Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

— Он тогда сказал, что хочет научиться проявлять снимки. Я быстро поняла, что это всего лишь предлог, неуклюжая попытка познакомиться со мной немного поближе. Кажется, тогда я испугалась его напора. Я открыла дверь, и он ушел. Тогда я и представить себе не могла, что мы поженимся и у нас будет ребенок. Я увидела его второй раз в тренировочном лагере палестинцев. Он был лидером, и мы, безусловно, им восхищались. Он выглядел не как тогда в Лондоне — он носил берет на манер Че Гевары, был таким крутым парнем. Он внезапно стал героем мировых СМИ, знаменитостью. Это наверняка на меня повлияло.

Рыжеволосая и хрупкая Магдалена закончила курсы фотографии и мечтала стать известным человеком в искусстве. Но в начале 1970-х она вступила в «Революционные ячейки», которые навсегда изменили ее жизнь.

— Я родом из швабской деревни, — вспоминала в последние годы жизни Копп, — мне хотелось всегда жить не так, как жили мои родители. Они не читали книг, не интересовались искусством или фотографией. Отец хотел, чтобы я пошла работать на почту, но я мечтала о карьере фотографа. Мне хотелось убежать от родителей, ведь они были такими ограниченными. Мне ни за что не хотелось оставаться в родном захолустном городке. Он был слишком тесен для меня.

В 1960-е в Германии вовсю кипели политические страсти: организовывались коммуны, в университетах читали лекции о борьбе рабочего класса, а на улицах то и дело проходили стихийные митинги и стачки.

— Это был целый мир, к которому я хотела принадлежать. Эти люди посвятили себя большим целям. Будучи фотографом, я посещала их мероприятия, узнавала, что происходит, и знакомилась с людьми. Вот так, незаметно, я стала одной из них и влилась в эту жизнь. Я чувствовала, что нахожусь среди единомышленников, что у меня с этими людьми одна цель. Но насколько далеко мы могли зайти в борьбе за идеалы, насколько далеко могла зайти я и какие у меня были идеалы?

В то бурное студенческое время во Франкфурте открылось издательство «Красная звезда», куда набирали сотрудников. Там Магдалена познакомилась с руководителем «Революционных ячеек» Йоханесом Вайнрихом и двумя коммунистами, симпатизирующими «Ячейкам» и Фракции Красной армии, — Бригиттой и Бони.

— С Бригиттой мы дружили, — говорит Магдалена. — Однажды она как-то пришла ко мне и спросила, могу ли я сделать печати для паспорта, — и отдала мне документы. Конечно, я испугалась, до этого я никогда не делала ничего противозаконного. Но тогда я не стала задавать глупых вопросов: для кого или для чего это. Для меня это было жестом революционной солидарности. В то время я считала, что не всегда нужно знать подробности.

С Михелем, рыжим пареньком, с которым у нее был роман до Вайнриха, Магдалена переехала ближе к «Красной звезде». Тогда она думала, что у них начнется новая жизнь, но оказалось, что между двумя людьми было все меньше и меньше общего. Порвав окончательно с отцом своего первого ребенка, Магдалена ушла к подвижному, горящему идеей Вайнриху, который и стал для нее связующей нитью с Карлосом. После того как молодая и красивая немка приехала в Алжир, он начал оказывать ей разные знаки внимания. Однажды Карлос пришел к ней в номер с бутылкой вина, и она не смогла устоять. Позднее Копп вспоминала, что он был безупречным джентльменом и завоевателем женских сердец.

— Я им безумно восхищалась. У меня не было никаких планов. Мы решили, что мне надо уйти в подполье. Но это тоже не просто: чтобы уйти в подполье, нужно много что подготовить, сказать близким, что ты едешь путешествовать, решить, с кем оставить ребенка. В какой-то момент я приняла решение. Я сказала Карлосу: я пойду за тобой. Оглядываясь назад, я бы не хотела ничего менять. Я оставила свой мир и растворилась в его.

Теперь влюбленные могли готовиться к свадьбе и подыскивать красивые наряды для Магдалены, но, кроме этого, Карлос был занят поиском новых союзников, без которых революционная организация не могла существовать. Французская секретная служба тоже не сидела без дела: получив санкции от президента д’Эстена, СДЕКЕ было приказано арестовать Карлоса, как только он окажется на территории западноевропейских стран. Важное и ответственное дело было поручено молодому и перспективному офицеру Сен-Сиру Филиппу Рондо. Прозванный за свои связи среди арабов новым Лоуренсом Аравийским, Рондо не гнушался использовать и их тактику, которая не исключала, а то и поощряла террор.

Карлоса решили ловить через его родителей в Южной Америке, куда сразу же были отправлены агенты. Как мы помним, письмо Карлоса Эльбе, переданное через венесуэльского министра ОПЕК, дало возможность установить настоящее имя Карлоса и узнать адрес его родителей. Помимо этого, письмо говорило о том, что он очень привязан к ним, если нашел время в такой нервозной и опасной ситуации его написать.