Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

К 1982 году у Карлоса появилась новая проблема: его супруга отчаянно требовала участия в революционной деятельности. До этого ее жажду действий удавалось удовлетворить изготовлением фальшивых документов, но сейчас она хотела большего — настоящего дела. В итоге Карлос махнул рукой и дал ей действительно серьезное задание: Магдалена должна была перевезти транзитом оружие.

Напарником Копп стал высокий молодой швейцарец Бруно Бреге, идеалист, успевший поучаствовать в ливанской войне. Его карьера революционера началась с ареста в аэропорту Хайфы с двумя килограммами взрывчатки, спрятанной под длинным плащом. Целью Бреге был тель-авивский небоскреб «Башня Соломона». Израильские пограничники сразу обратили внимание на юношу, одетого в плащ, в то время как в Израиле стояла изнурительная жара. Когда взрывчатку обнаружили, то Бреге не моргнув глазом заявил, что он якобы согласился ее провезти за $5000.

Правда, стройная версия Бреге рассыпалась под тяжестью следующих находок — детонаторов и других смертоносных аксессуаров, помеченных аббревиатурой НФОП.

В сентябре 1970 года, когда были угнаны несколько самолетов в Иорданию, среди прочего Вади Хаддад потребовал освободить Бруно Бреге, но израильтяне пропустили требование мимо ушей.

Вопрос решился после того, как за дело взялся швейцарский банкир Франсуа Жену, старый фашист и горячий поклонник Народного фронта. Жену считал, что Бруно нужно помочь хотя бы потому, что, когда сверстники израильского узника не интересуются ничем, кроме безделья и травки, молодой революционер решил сделать что-то по-настоящему стоящее. Он вступил в сообщество интеллектуальных радикалов, в котором состояли такие умы, как великий Жан-Поль Сартр, Ноам Хомский и другие. В результате активной кампании юноша Бруно, ставший первым европейским политзаключенным в Израиле, был освобожден. Шел 1977 год.

В феврале 1982 года Магдалена и Бруно поехали в Париж по фальшивым паспортам, изготовленным ею в Будапеште. Поездка сразу не заладилась — кто-то стащил у них сумку с полусотней тысяч долларов США и запасными паспортами. Через пару дней случилась новая неприятность в виде охранников парковки, которые обратили внимание на двух горе-революционеров. Им показалась подозрительной их машина — старый «пежо» 1968 года с абсолютно новыми номерами. Документов, конечно же, у них не оказалось, зато оказался девятимиллиметровый пистолет: потребовав лечь на пол, они бросились на улицу, где были пойманы полицией. Бруно попытался выстрелить в полицейского, однако пистолет дал осечку. Так и закончилось «большое дело» для Магдалены Копп.

При себе у парочки было обнаружено несколько фальшивых паспортов и конверт с $2000. Ничего особенного. Но вот в их «пежо» было кое-что поинтереснее: четыре полукилограммовые упаковки взрывчатки, несколько чешских гранат, установленный часовой механизм, батарея с проводами и бельгийский пистолет, такой же, какой был у Бруно во время задержания.

Во время допросов они молчали как рыбы. Бруно по-английски сделал заявление, что он солдат международной революционной организации. Магдалена твердила то же самое:

— Мы члены международной революционной организации. Мы не собирались совершать какие-либо акции на территории Франции или против ее интересов.

И позднее, спустя 25 лет, она скажет те же слова:

— Я была членом революционной армии и выполняла приказ. Приказы не обсуждаются.

Французы не имели понятия, какую рыбу им удалось поймать, хотя паспорта, найденные у Бруно, на имя швейцарца Анри Решо и француза Жильбера Дюрана они сразу определили как фальшивку. У жены Карлоса документы вообще отсутствовали. На помощь пришли западногерманские коллеги, которые по отпечаткам пальцев идентифицировали задержанных. Копп они знали по доставке взрывчатки группе Баадера — Майнхоф, но не как жену Карлоса, а как подружку Йоханнеса Вайнриха. Однако сама по себе эта информация ничего не давала. Как не было и ясности с назначением смертоносного багажа — среди вещей Бруно был найден адрес ресторана, в котором обедал Жак Ширак, но в машине отсутствовали детонаторы.

Удалось также вычислить владельца старенького «пежо» — им был простой бухгалтер-коммунист Мишель Жако, никак не связанный с революционным подпольем. Похвастаться ДСТ было нечем.

Когда на следующий день новости об аресте Бруно Бреге и Магдалены дошли до Карлоса, он находился в венгерской столице. Это стало поводом для спецслужб попросить его в очередной раз убраться из Венгрии, чтобы не подставлять народное социалистическое правительство. В чем-то они были правы — хоть и французы были не бог весть какие сыщики, но даже они могли сложить два плюс два, чтобы понять, откуда растут ноги того злополучного инцидента в Париже. Карлос в очередной раз клятвенно пообещал уехать, правда, запросил для себя несколько недель отсрочки. Венгры вздохнули и сдались.

23 февраля после совещания с Вайнрихом и некоторыми другими командирами организации Карлос написал правительству Франции письмо, в котором недвусмысленно заявил, что его возлюбленная должна быть освобождена, иначе…