Мой друг Мегрэ

– Итак, – вдруг пробормотал он вполголоса, – Монита мертва, а Жорж Анри исчез. Она с живостью подняла голову.

– Вы уверены, что он исчез?

Мегрэ встал и вдруг изменился: лицо его сразу посуровело, как будто он на что-то решился.

– Послушайте, Ремонда, найдется у вас карандаш и листок бумаги?

Она вырвала листок из засаленной тетрадки, в которую записывала расходы. Она не понимала, к чему он клонит.

– Значит, так… Вчера… Нам уже подали сыр… Было около девяти вечера… Жорж Анри выпрыгнул из окна своей комнаты и бросился наутек.

– В какую сторону он побежал?

– Направо. Спустись он к Сене, я увидел бы, как он пересек парк. Если бы взял левее, я тоже увидел бы: окна столовой выходят на обе стороны… Постойте. Отец пустился за ним. Эрнест Малик отсутствовал двенадцать минут. Правда, за эти двенадцать минут он успел сменить брюки и причесаться. Для этого ему, по-видимому, пришлось подняться к себе в комнату. Положим на это три-четыре минуты… Перед тем как ответить, хорошенько подумайте! Вы же знаете здешние места. В какую сторону мог направиться Жорж Анри, если бы хотел сбежать из Орсена?

– Направо стоит дом его бабушки и дяди… – начала Ремонда, глядя на примитивный план, который набрасывал комиссар, продолжая рассуждать. – Между двумя парками нет ограды, там живая изгородь, через которую в двух-трех местах можно пробраться.

– А потом?

– Из соседнего парка он мог попасть на дорогу, ведущую вдоль Сены. По этой же дороге можно пройти и к вокзалу.

– А нельзя ли свернуть на другую дорогу, не доходя до вокзала?

– Нет, разве что пересечь Сену на лодке.

– А нельзя ли выбраться на дорогу из парка Маликов?

– Только если взять лестницу. Оба парка в самой глубине пересекает железнодорожная линия. Но ограда у Аморелей слишком высока, через нее не перелезть.

– Вот что мне хотелось бы еще знать: когда я возвращался от Маликов в гостиницу, на реке была лодка, и я услышал, как забросили невод.

– Это Альфонс, сын смотрителя шлюза.

– Спасибо, Ремонда. Если я вам еще не надоел, мы можем вместе поужинать.

– Но ведь есть-то нечего.

– Все, что нужно, я куплю в лавочке возле шлюза.

Мегрэ был доволен. Ему казалось, что он на верном пути. Ремонда видела, как он твердым шагом направился к шлюзу. Ворота находились отсюда метрах в пятистах. У шлюзового спуска не было видно ни одной лодки: смотритель, усевшись на каменном пороге, строгал палку для одного из своих мальчишек, а в затененной кухне сидела с ребенком на руках какая-то женщина, должно быть жена смотрителя.

– Скажите… – начал бывший комиссар. Смотритель уже встал и приложил руку к фуражке.

– Вас интересует мадмуазель Монита, не так ли? – спросил он.

Мегрэ уже узнавали. О его приезде знали все.

– Честно говоря, и да, и нет… Полагаю, что вы об этом ничего не знаете?

– Не считая того, что ее тело обнаружил я. Вот здесь. У третьего шлюза. Это было ужасно. Я ведь ее хорошо знал. Она частенько переправлялась через шлюз, когда спускалась в лодке вниз по реке до Корбейля.

– Ваш сын был вчера вечером на реке? Вопрос, казалось, смутил смотрителя.

– Не бойтесь, – успокоил его Мегрэ. – Браконьеры меня не интересуют. Я заметил его около десяти часов, и мне хотелось бы знать, был ли он там часом раньше.

– Сейчас он скажет это сам. Он в мастерской, метров на сто пониже. Он лодочный мастер.

В дощатой мастерской двое мужчин заканчивали рыбачью плоскодонку.

– Да, в это время мы сидели в лодке вместе с Альбером. Это мой помощник… Сначала мы поставили вершу, потом, на обратном пути…

– Если бы кто-нибудь пересек Сену в лодке в девять часов вечера на участке между домом Маликов и шлюзом, вы бы его увидели?

– Конечно. Во-первых, еще не стемнело. Потом, если бы мы его и не заметили, то, уж во всяком случае, услышали бы. Вы же знаете, какой слух у рыбаков.

В маленькой лавке, которая обслуживала речников, Мегрэ купил консервы, яйца, сыр, колбасу.

– Сразу видно, что вы из «Ангела», – заметила хозяйка. – В этой гостинице можно помереть с голоду. Лучше бы ее совсем закрыли.

Он поднялся на гору и дошел до вокзала. Впрочем, это был лишь полустанок с домиком путевого обходчика.

– Нет, мсье, в это время никто не проходил. Мы с женой до половины одиннадцатого сидели, перед домом и никого не видели. Мсье Жорж Анри? Нет, его уж точно не видели. Его-то мы хорошо знаем; парень он не гордый и обязательно поболтал бы с нами, ведь мы знакомы.

Но Мегрэ не сдавался. Он заглядывал за живые изгороди, расспрашивал местных жителей – это были главным образом пенсионеры, копавшиеся в своих садиках.

– Мсье Жорж Анри? Нет, мы его не видели. А что, он тоже исчез, как и его кузина?

По автостраде, ведущей к Парижу, проехала большая машина Эрнеста Малика, но за рулем сидел не он, а его брат.

Когда Мегрэ в семь вечера добрался наконец до «Ангела», Ремонда расхохоталась, глядя, как он выкладывает покупки.

– Теперь мы сможем неплохо закусить, – сказала она.

– Хозяйка так и не вставала? К ней никто не заходил?

Ремонда секунду колебалась.