Мой дворец

В пятый день рождения отец подарил мне «Книгу для детского чтения». Очень скоро сначала папе, а потом и маме, надоело каждый день читать мне по главе на ночь, и однажды отец научил меня писать и читать – за один вечер. Просто написал на листочке бумаги буквы алфавита, а рядом – рисунки предметов, название которых начиналось на эту букву: «а» – апельсин, «д» - дверь, «я» - яблоко. Наверное, моё стремление самому читать большую книгу, наполненную интересными рассказами, очень нужными, чтобы понять окружающий мир… Наверное, это стремление познания жизни было настолько сильным, что я сухой губкой впитал буквы и стал читать сам. Иногда я подглядывал в папин листок, но с каждым днем всё реже – и вот наступил вечер, когда я прочитал целую главу книги самостоятельно. Так я стал читать, так передо мной открылся мир знаний, настолько отличный от прежнего, серого, плоского и непонятного.

А однажды – это случилось летом у моря – под жарким солнцем я буквально в один присест прочитал «Пятнадцатилетний капитан» Жюля Верна. Весь мокрый от жары и волнения я перечитывал слова: «Тотчас  же  по  возвращении  в Сан-Франциско Дик Сэнд принялся за учение с рвением человека, которого терзают  угрызения совести: он не мог себе простить, что по недостатку знаний не мог как следует справиться со своими обязанностями на корабле. "Да, – говорил он себе, – если бы на борту "Пилигрима" я знал всё то, что должен знать настоящий моряк, скольких несчастий можно было бы избежать!" Так говорил  Дик  Сэнд.  И в  восемнадцать лет он  с  отличием  окончил гидрографические курсы и, получив диплом, готовился вступить в командование одним из кораблей Джемса Уэлдона.»

Вот, значит, как сплетены в один мощный узел: знания, благородство, мужество, приключения, путешествия и… совесть!

– Сынок, ты не хочешь искупаться? – робко спросила мама.

Она не понимала, как можно целый день читать, когда вокруг столько моря, солнца и людей. Пожалуй, только отец чувствовал, что с сыном происходит нечто важное, потому не тревожил меня сам и не позволял отвлекать маме. А со мной в тот день на самом деле произошло очень важное событие: пожалуй, его даже можно назвать открытием. Помню, как ходил я в тот вечер по набережной, затопленной южной негой; среди праздных отдыхающих, между морем, небом и пальмами, цветами и фонтанами, ароматами цветов и духов, сигарет и жареного мяса – и чувствовал, что вот сейчас во мне расправится мощная пружина, и часы жизни начнут отсчёт иной реальности, более глубокой и полной столь желанных приключений.

И это свершилось! Только не на пляже и не на набережной, и даже не на балконе, откуда я наблюдал за переливами закатных красок; и даже не в своей комнате, куда уединился, чтобы лечь спать. О нет, это случилось глубокой ночью, когда я внезапно проснулся, ощутил неожиданную бодрость и вышел на балкон, залитый лунным сиянием. Я обнял тёплую белую колонну; смотрел на яркий растущий месяц, на сверкающую лунную дорожку, рассеявшую по морю серебристые блики; на черное южное небо с миллиардами ярких звёзд и галактик; вдыхал пронзительные ароматы моря, цветов, лавра. Я стоял, вцепившись в круглую колонну, и едва сдерживал крик. Он уже собрался в груди, накопил силу и попытался вырваться наружу, но усилием воли я погасил его, за что получил нечто большее, чем просто вопль радости молодого, полного сил животного.

   Распахнулась невидимая дверь, откуда сильный порыв свежести вдохнул в мою жизнь множество такого необычного и сокровенного, желанного и сладкого!.. Это как проснуться от мёртвого сна и ощутить, как в твоих кровеносных сосудах зажурчала теплая живая кровь; как прозреть от врожденной слепоты и внезапно увидеть вокруг невиданную красоту жизни; как вдохнуть на всю глубину лёгких морской ветер и опьянеть от чувства нахлынувшей жизни!