Мой единственный

Ричард громко рассмеялся:

— Полагаю, вы меня не слышали, отец. Мы с Джулией решили пожениться не из-за этого дурацкого контракта, а потому что так хотим. Поразительная вещь эта любовь. Она побуждает тебя прощать людей, которые не заслуживают прощения.

Тон Ричарда стал гораздо холоднее.

Джулия запаниковала. Он говорит о ней? Или о своем отце? Ну разумеется, об отце. Вряд ли это естественно: притвориться, будто он не злится на отца! Его игра будет более убедительной, если добавлять подобные маленькие штрихи.

Чтобы ослабить внезапно возникшее напряжение, Джулия сказала Милтону:

— Надеюсь, вы не возражаете, если я заново обставлю одну из больших комнат внизу? Может быть, музыкальный салон?

— Это еще для чего? — нахмурился граф.

— Джулия хочет, чтобы нас поженили именно здесь, — пояснил Ричард. — В детстве она влюбилась в Уиллоу-Вудс, несмотря на то что я здесь жил.

Прежде чем граф успел возразить, Джулия продолжила:

— Я переделаю это помещение в прелестную часовню. Через несколько дней прибудут рабочие. Здесь есть священник? Если нет, я договорюсь, чтобы из Лондона приехал епископ…

— У меня есть священник, — перебил Милтон.

— Превосходно. Хотя бы об этом хлопотать не придется. Я наняла втрое больше рабочих, чтобы закончить ремонт вовремя и разбить закрытый садик под окнами комнаты. Только, пожалуйста, не волнуйтесь, после свадьбы все восстановят.

— Но почему бы просто не обвенчаться на свежем воздухе? У меня же есть несколько садов.

— А если пойдет дождь? — ужаснулась Джулия. — Ничто не помешает мне устроить такую свадьбу, о которой я всегда мечтала!

Милтон с подозрением уставился на парочку:

— Я нахожу весьма странным, что вы умудрились влюбиться всего за неделю… даже если перед этим не ненавидели друг друга столько лет. Итак, по какой причине вы…

— Большую часть этой недели мы провели в постели, — без обиняков признался Ричард и с иронией добавил: — Разве не вы сказали как-то, что это может изменить отношение Джулии ко мне? Вы забыли упомянуть, что после этого и я могу передумать и решиться сковать себя брачными узами.

— Ричард! — ахнула Джулия, сгорая от стыда и гнева. Но гнев этот был направлен на графа Мэнфорда. — Мы не обязаны объяснять вам наши поступки. И приехали сюда только по одной причине: известить вас о свадьбе. Но если хорошенько подумать, не я, а моя мать мечтала поженить нас здесь. Она передала мне эту мечту, потому что в детстве я была поражена величием вашего дома. Но, откровенно говоря, сейчас его состояние не выдерживает никакой критики.

— К-как вы смеете… — пробормотал разъяренный Милтон.

— Обои отстают, — перечисляла Джулия, — паркет рассохся, половина подвесок на люстре в передней отсутствует, багет на рамах картин осыпался… Потребуется целое состояние, чтобы менее чем через месяц не только устроить часовню, но и принять здесь знатных гостей. Все необходимое для ремонта и меблировки, возможно, найдется на складах Миллеров, но я уже не уверена, что мне захочется обвенчаться здесь. Ричард, пожалуйста, давай уйдем. Не слишком удачная мысль пожениться здесь.

— Одну минуту, любимая, — попросил он. — Неужели вы вообразили, что я решил помириться? — спросил он, обращаясь к отцу. — Джулии пришлось долго убеждать меня приехать сюда. И, будьте уверены, это далось ей нелегко. Для меня счастье сознавать, что моей ноги здесь не будет. И поверьте, после свадьбы я сюда не вернусь. Джулия права, это была неудачная мысль, но подготовка к свадьбе уже идет полным ходом. Перед нашим отъездом в Лондоне уже делались оглашения, и отец Джулии, возможно, уже разослал большую часть приглашений.

— Место венчания можно изменить, — заверила Джулия Ричарда.

— Это совершенно не обязательно, — проворчал Милтон, краснея. — Я с радостью соглашаюсь на вашу свадьбу здесь.

— Но вы же сомневаетесь в истинности наших чувств? — усмехнулся Ричард. — Да вы хоть сознаете, каким жестоким и узколобым кажетесь нам, если не понимаете, как легко было мне влюбиться в нее? Но так и быть, объясню: мы встретились в Лондоне в начале сезона, и не узнали друг друга. Я был без ума от этой женщины и сделал все, чтобы ее соблазнить. Она почти сдалась, потому что ее влекло ко мне.

— Ричард, прекрати исповедоваться, — запротестовала Джулия.

Он наклонился, поцеловал ее в щеку и прошептал:

— Тише, дорогая. — Однако вскоре продолжил свою историю: — Мы оба были потрясены, узнав имена друг друга. Мы поссорились, однако потом по иронии судьбы вы снова свели нас и явились причиной сильнейших эмоций: чувства облегчения, благодарности и ярости, направленной не друг на друга, а на вас! Словом, не прошло и дня, как неодолимое влечение снова завладело нами.

— Господи, — удивилась Джулия, — это все действительно из-за него, и ты прав, Ричард! Мы никогда бы не увиделись, если бы я не поняла, что должна тебя спасти.

Ричард улыбнулся. Должно быть, у нее был такой благоговейный вид, что он заверил: