Мой единственный

Однако, пройдя в дом, она поняла, что самое трудное еще впереди. Ей не хотелось признавать, что она потерпела неудачу, а этот фарс в Уиллоу-Вудс оказался самой большой неудачей в ее жизни.

Отец был в своей спальне. Но не в постели. Артур помогал Джеральду разрабатывать ноги, прогуливаясь вместе с ним по комнате.

Джулия была рада видеть, что они так усердно трудятся.

— Добро пожаловать домой! — просиял Джеральд, увидев дочь. — Не думал, что ты так скоро добьешься успеха. Давай посидим на этом прелестном балкончике, который ты велела соорудить для меня, и ты все расскажешь.

Двери на балкон были широко распахнуты, впуская свежий теплый воздух. Артур повел туда Джеральда. Джулия пошла следом и уселась рядом с отцом. Сколько раз в теплые летние дни она здесь читала ему, хотя была уверена, что он не понимает ни слова! Но она не оставляла своих попыток в надежде, что когда-нибудь наступит просветление. Поймав выжидающий взгляд отца, Джулия вздохнула:

— Ничего не получилось, папа. Граф разгадал обман.

— И что он сделал?

— Раздобыл специальное разрешение на немедленное венчание и привел священника. Мы женаты.

Джеральд, нахмурившись, осторожно спросил:

— Малоприятное заявление, не так ли?

— Совершенно верно.

— Мне жаль, — вздохнул Джеральд. — Не следовало и спрашивать. Но ты и Ричард так хорошо поладили, когда были здесь, вот мне и показалось, что после многолетней разлуки вы друг другу понравились и что из этого что-то выйдет.

Чувствуя, как перехватило горло, Джулия отвернулась.

— Мы действительно друг другу понравились… Но мы слишком разные. Он ищет приключений в теплых морях, где провел последние девять лет, а я предпочитаю получать прибыль от предприятий Миллеров.

— Но если вы так не хотели жениться, зачем произносили обеты? Я же пообещал, что справлюсь с любым скандалом. Почему ты просто не отказалась?

Не стоило ему спрашивать об этом. Джулия уже чувствовала, что краснеет. И хотя она не отдалась Ричарду той ночью, были свидетели, которые всегда подтвердят обратное.

— Я… не могла отказаться. Нас застали в одной постели ночью… — призналась она.

Джеральд откашлялся.

— Понимаю.

Джулия мучительно поморщилась:

— Но это было частью спектакля. Мы хотели убедить графа, что мы… спим вместе. Мы добивались, чтобы он потерял бдительность и это позволило бы нам обыскать его кабинет. Он с самого начала был настроен весьма скептически. Мы посчитали, что это его убедит. Нам и в голову не приходило, что он ворвется в комнату Ричарда со священником и свидетелями, чтобы немедленно нас поженить. Как Милтон и надеялся, он застал нас в компрометирующей ситуации. Поэтому мы попали в собственную ловушку. А Ричард даже не хочет остаться в Лондоне и дождаться развода.

— Хочешь сказать, он не хочет разводиться?

— Хочет, но не здесь. Он завтра покидает страну. Поэтому, чтобы получить развод, мне придется ехать с ним на Карибы. Он так зол, что не желает слушать никаких уговоров.

— Я поговорю с ним.

— Он не хочет ничего обсуждать. Если б у него было время, чтобы успокоиться и поразмыслить здраво, возможно, понял бы мою правоту. Но он ничего не хочет слышать. И я даже понимаю, почему он так взбешен. Все эти годы он старался держаться подальше от Англии, не потому, что не хотел видеть меня, а потому, что не хотел дать отцу одержать победу. И все же граф выиграл эту многолетнюю войну и поженил нас.

— Милтон Аллен ничего не выиграет от этого брака, кроме твоего приданого, которое я обещал ему отдать, — с отвращением выговорил Джеральд.

— Рада это слышать. Хотелось бы, чтобы он не получил даже этого, но, насколько я понимаю, приданое принадлежит ему по контракту. И все же он мог заграбастать больше, когда ты давал ему тройное приданое. Непонятно, почему он отклонял все твои предложения. А теперь по-прежнему воображает, будто напал на золотую жилу, и это заставляет меня опасаться за твою жизнь. Решение Ричарда уехать только играет ему на руку. Если с тобой что-то случится, Милтон получает контроль над всем нашим состоянием.

— У тебя слишком разыгралось воображение, дорогая, — усмехнулся Джеральд. — Мне давно следовало бы разорвать контракт, но твоя мать умоляла не делать этого. Потом несчастный случай превратил меня в инвалида, и Милтон продолжал считать, будто ваша свадьба превратит нас в одну большую счастливую семью. А семьи заботятся о своих родственниках, даже о паршивых овцах.

Джулия поняла, куда он клонит. Даже кузен Реймонд, который вполне мог считаться паршивой овцой, поскольку отвергал всякого рода обязанности и вел разгульную жизнь, все же имел и всегда будет иметь твердую поддержку Джеральда: ведь он один из членов семьи!

— А это предполагает, что ты выручишь графа, когда он постучится в твою дверь, — заметила она. — И не сомневаюсь, что стучаться он будет бесконечно.