Мой идеальный смерч. Дилогия

Ольга не сказала Марье: Денис не признавался в случившемся с ним, потому как ее отец не хотел, чтобы девушка знала, что едва уже не попала в лапы серьезных ребят из группировки Пристанских, по приказу Марта в любой момент могущих похитить ее и сейчас, чтобы надавить на отца-мента. Или чтобы необдуманными действиями Маша случайно не сорвала операцию по захвату бандитов. И чтобы просто не беспокоилась ни о чем, живя с счастливом детском неведении. А Бурундукова навыдумывала себе непонятно чего! Да и Денис хорош! Куда он подевался? Неужели и впрямь заперся в доме? Это так на него не похоже… И что он там решил сделать? О плохом Оля старалась не думать. Ведь не настолько он слаб, чтобы наложить на себя руки? Хотя, если после того, как он увидел свою сумасшедшую любимую, целующуюся с другим, в нем может лопнуть последняя струна, держащая его тут, Денис может сделать что-то страшное.

«Нет, он слишком любит жизнь, – сама себя оборвала девушка, – идиотка, о чем ты думаешь?»

Взгляд раздумывающей обо всех этих невеселых вещах Ольги привлекла небольшая, слегка облезлая бирюзовая вывеска, на которой аляповатыми желтыми буквами значилось: «Парикмахерская Красавица».

Ольга остановилась. Она думала не больше тридцати секунд, после решительно подошла к дверям, распахнула их и вошла в помещение. Еще через минуту она уже сидела в кресле пред большим зеркалом – посетителей в парикмахерской не было.

– Что желаете? – спросила парикмахер – необъятная тетенька с добрыми и простыми глазами черничного цвета.

– Сделайте короткую стрижку, – сказала Оля.

– Насколько короткую?

– Под мальчика.

– Не жалко под мальчика-то? Вам бы, девушка, лучше волосы отрастить длинные, до пояса, – поцокала языком парикмахер.

– Уже были такие, стригите под мальчика. Чем короче, тем лучше.

– Да жалко же! – возмутилась тетенька. – Чего хорошую стрижку портить-то?

– Я тороплюсь, пожалуйста, сделайте то, что я сказала. – Отозвалась отрывисто Оля.

– Хозяин – барин. – Пожала плечами женщина. – Раз просите – сделаю.

И она действительно сделала все, как просила клиентка – умело и быстро. Некогда длинные и женственные светло-русые волосы превратились в короткие мальчишеские.

– Случилось что? – вдруг спросила парикмахер, когда Оля уже рассчитывалась с ней.

– Нет.

– Да вижу я, что случилось, – не поверила та. – Ну в общем-то, ты правильно сделала, что обстриглась. Сестра у меня есть, она у нас от бабки дар переняла, дар будущее видеть может, так вот, она говорит, что вместе с остриженными волосами и плохое уходит.

– Да? – не лишком верила во все необъяснимо-мистическое Оля. Она разглядывала себя в зеркале, трогая пальцами волосы, и неожиданно дерзкая короткая мальчишеская прическа ей понравилась. Сейчас Князева перестала быть похожей на Бурундукову. И даже на Инну.

– Что тебя тревожит? – не отставала тетенька. – Парень? Поссорилась с ним? Или любовь несчастная? Или с деньгами туго? Слушай, а хочешь, я тебе того… погадаю, а? Чуть-чуть умею.

И она без спросу взяла руку удивленной Оли, повсматривалась в мелкие узоры на ладони и выдала:

– Ох, как-то сейчас все печально у тебя в любви-то, да и не только в ней. Тебя как будто две, – черничные глаза прищурились. – А как будто бы и одна. Да уж. Не знаю, как это, только ты меня понимаешь, видать. Вон как у тебя пальцы дрогнули. Но это… ты крепись. Сильная же. Если выдержишь – все у тебя нормально будет. Вот сестра бы точно сказала, что да как, а я могу сказать только, что муж у тебя будет – не скоро, да, но будет. И дочка будет. И все у тебя будет. Главное – сейчас не сломаться. – Она выпустила руку девушки и широко улыбнулась ей. – Иди с Богом, девочка.

– Э-э-э, спасибо, – ответила Оля, подумав, что все-таки надо было идти в хороший салон, а не в местную дешевую парикмахерскую со странной женщиной, вдруг вздумавшей ей погадать. Однако в глубине души у Князевой стало как-то поспокойней, и она была даже благодарна парикмахерше за ее слова-утешения, пусть и глупые.

Из парикмахерской Ольга выходила с куда более свободной душой, словно отдав волосы, отдала куда-то и свою тяжесть с плеч, и неправильное желание быть для родителей хорошей девочкой, такой, какой была Инна, и страдания из-за первой в ее жизни любви. Кажется, даже объем легких увеличился, и дышать стало свободнее. В детстве строгая мама не разрешала близняшкам подстригать волосы, а сейчас Оля подумала, что будь у нее дочка, она бы разрешала ей делать с прической все, что она только пожелает. Потому что это ее дело и ее жизнь.

Девушка шагала по мокрому, но быстросохнущему асфальту и, время от времени трогая короткий ежик на голове, смотрела по сторонам, как будто в первый раз попала на улицу. Когда из-за туч выглянуло солнце, она села на лавочку – чтобы позвонить матери и сказать, что она все же будет присутствовать на благотворительном балу, устраиваемом дедом Дениса. Мать очень хотела видеть там дочку, а Ольга никуда не желала идти.