Мой идеальный смерч. Дилогия

В средней клеймо стало другим – «сын уголовника». Тогда было очень весело. Нет, старшие, учителя, например, его не обижали, скорее, жалели, а вот некоторые ровесники решили, что неплохо бы, если Кларский станет мальчиком для битья. И тогда он начал учиться драться. Сам, закаляясь в уличных боях, не бегая по секциям бокса или дзюдо, как его более благополучные одноклассники, правда, делали они это скорее для того, чтобы прихвастнуть при случае, чем они занимаются и где. Ник же учился драться на совесть. Чтобы просто жить. Да и характер у внешне спокойного милого мальчика закалился. Даже если в бою соперник был в три раза сильнее его, Никита никогда не сдавался. Несколько раз было так, что его избивали так сильно, что все лицо у него было в крови, и дышать почти было невозможно от боли, а он вновь поднимался на ноги – из последних сил. О том, кто его брат и отец, он не говорил никому. После таких драк он умудрился попасть в одну из «гоп-компаний» и постоянно ходил на модные тогда стрелки со стенкой на стенку.

В старшей школе Кларский стал «плохим мальчиком», и с ним боялись связываться. К тому же «вовремя» откинулся с зоны Март и взял Ника под свою опеку. В это же время умерли воспитывающие парня бабушка и дед. Сначала дед – его сбил на машине какой-то недоумок, которого отпустили под подписку о невыезде, и обозлившийся Андрей не нашел ничего лучше, как свершить правосудие – он так избил горе-водителя, что тот оказался в реанимации. Андрея снова посадили. Правда, ненадолго – уже через два года он умудрился выйти на свободу и продолжил «дело отца». Как ни странно, у него это отлично получилось, и ОПГ Пристанских буквально возродилось, набирая в свои ряды отличных бойцов с улиц. Таких же, как и Никита. Дед к тому времени уже умер – не выдержал разлуки с бабушкой. Март, непонятно откуда научившийся читать традиции, до сих пор посещал их могилы, правда, редко, но все же не забывал о родственниках. И брата заставлял это делать, правда, в своей странновато-сумасшедшей манере. У него ведь действительно были некоторые психические отклонения. Наверное, в этом было виновато детство Марта. Его мать умерла, когда ему было 14, его взяли к себе дед с бабушкой, и уже через год Андрей попал в колонию для несовершеннолетних. Вроде бы как ранил ножом мальчика из класса в драке. Дед с горечью сто раз говорил еще маленькому Нику, что Андрей виноват в этом не был, что с ножом приходил другой паренек – богатый одноклассник Андрея, привыкший ко вседозволенности, и что его родители подкупили следователя, чтобы тот отмазал их сыночка. Как было на самом деле, Ник не знал. Но когда его брат вернулся домой – уже совершенно другой, с такими вот уже волчьими глазами, он отомстил за себя тому самому богатому парню, со временем ставшим гламурной моделью. А что может быть страшнее для истинной модели, чем потерять красоту своего лица и красивую походку?

А еще дед братьев подозревал, что во многом была виновата травма головы, полученная Андреем лет в 13, тогда, когда он решил помочь выбраться из огня двум совсем маленьким девочкам-соседкам.

Голова этого человека была устроена, мягко сказать, очень необычно, и Никита не знал, в чем кроется первопричина тех или иных поступков Андрея.

– Перенес на осень. – Повторил Никита, нахмурившись, так как брат замолчал.

– Что? – мягко, как мамочка трехлетнего сына, переспросил Андрей, вставая со своего места – книга Ирвина Уэлша упала с его колен. – Что-что? Ты решил бросить университет, олень? Охренел?

Никита тут же узнал знакомый блеск в глазах Андрея и инстинктивно приготовился закрывать голову. На самом деле он зря это делал. Его брат знал, как надо бить, чтобы не повредить кости или внутренние органы и чтобы от его кулаков почти не оставалось следов.

Никита не проронил ни звука, чувствуя боль в теле.

Правда, через минуту Март остыл – в его «покои» двое молчаливых охранников привели тоненькую девушку с огненно-рыжыми длинными волосами, и она, увидев то, чем занимается Андрей, вскрикнула. Тот как будто пришел в себя, втянул тонкими ноздрями воздух, успокаиваясь, помог сцепившему зубы Никите подняться на ноги и улыбнулся свое гостье.

– Испугалась? – ласково спросил он у рыжеволосой девушки. – Прости. Олень, проваливай, – велел он Никите. – У меня гости. Кстати, запомни ее.

– Зачем? – мрачно спросил парень, ощущая тупую боль едва ли не во всем теле.

– Повежливее, хамло. – Сдвинул брови вместе Март. – Просто запомни. Ее зовут Настя. – И он обратился к глядевшей на него несколько испуганно девушке. – А этой мой брат. Никита. Когда он молчит, он мил. Все, олень, иди. Делай, что я сказал. И если осенью ты не сдашь экзамены, твоим новым погонялом будет Фарш.

Кларский-младший только кивнул и вышел из комнаты. Девушку ему откровенно было жаль. Кажется, это была та самая девчонка из адвокатской конторы. Март все же нашел ее. Жаль, она выглядит очень мило.