Мои калифорнийские ночи

— Соседка Картера из дома напротив. Рид сказал, что она училась в другом штате.

— Роуз — спортсменка. Профессионально занимается художественной гимнастикой, — подаёт голос Тэми, с интересом разглядывая блондинку. — У неё травма ноги. Потому и вернулась.

Гимнастка вместе со своим скудным обедом садится за столик в гордом одиночестве.

— Пойду за морсом схожу, — лепечет себе под нос Фостер. — Вам принести?

Исайя кивает головой. Я внимательно рассматриваю новенькую. Пиджачок, идеально выглаженная юбочка, нереально хорошенькое личико и копна длинных светлых волос.

— А она красивая, — задумчиво тяну я, пережёвывая листья салата.

— Ну да, — тут же соглашается блондин.

Роуз раскладывает на столе различные салфетки: сухие, влажные, бумажные платочки. Обрабатывает антибактериальным спреем руки и только потом приступает к приёму пищи. Мои брови медленно ползут вверх.

— Господи боже мой, какая *мизофобия!

— Эй, Онил! — раздаётся звонкий голос Бренды Адамс. — Зачётная монашеская юбка, это мамина?

Детский сад, если честно. Эти курицы сидят недалеко от нас и мерзко хихикают, бросая на девчонку насмешливые взгляды. Мне становится любопытно, как поведёт себя в такой ситуации Онил.

Она вставляет наушники-капельки и продолжает ковырять свой ланч. Короче, делает вид, что обращаются не к ней. Как по мне, вообще неверная стратегия…

— Фу, Дэни. Что за вопросы? — Бренда громко хохочет, в промежутках противно взвизгивая как свинья. — Ладно, так и быть спрошу. Онил, здесь ребята интересуются, гимнастки растянуты во всех местах?

А вот эту фразу слышат многие. Кто-то смеётся, а кто-то как в зрительном зале ждёт экшена. Та, кому адресован этот отвратительный вопрос, кажется, и не слышит ничего.

— Эй, неудачница, я к тебе обращаюсь! — Адамс швыряет свой огрызок от яблока и попадает прямо в стакан, который секунду назад подняла девчонка.

— Ну ты и дрянь, — громко говорю я Бренде.

Тем временем большинство ребят посмеиваются над происходящим. Стадное чувство, куда же без него…

— Не лезь, Смит.

— Жри свой обед, корова, — кажется, это голос мерзкой красноволосой девицы. И если мне не изменяет память, это она ходит блевать после каждого приёма пищи. И именно она никогда не переодевается вместе со всеми в общей раздевалке, потому что её пятая точка напоминает морду шарпея. Имела, к несчастью, возможность лицезреть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пока Онил, наматывая на кулак сопли, спешно ретируется из зала, я швыряю вилку и прерываю свою неоконченную трапезу.

— Ты куда? — обеспокоенно интересуется Ричи.

— Щас, погоди, — резко отодвигаю стул, встаю и одним движением поправляю юбку.

Неспешной походкой подхожу к серпентарию. Бракованные куклы барби по очереди моргают метровыми ресницами. Тара, та самая курица с красной головой, складывает руки на груди и вскидывает на меня а-ля дерзкий взгляд.

— Повтори-ка, что ты мне только что сказала? — наклоняюсь прямо к ней и демонстративно убираю кудри за ухо.

— Да пошла ты, Смит! Со слухом проблемы? Посети отоларинголога.

Доходяжные, что сидят по обеим сторонам от неё, натягивают улыбки на резиновые лица.

— Поражена твоей дикцией, Тара, но посетить его придётся тебе.

Делаю то, что она совсем не ожидает. Хватаю за нос, крепко зажимая пальцами. Тяну, вынуждая опуститься на колени.

— Одпуи! — гундосит она, пока подружки-хоббиты взволнованно переглядываются друг с другом.

Тара пытается хватать меня, но я лишь сильнее сжимаю противный липкий нос. На нём наверняка целая куча косметики: пудра, хайлайтер и прочая дребедень, которая как они думают, реально помогает скульптурировать лицо.

— Значит так, жертва целлюлита, ещё одно слово в мою сторону, и пострадает не только твой нос. Доходчиво объясняю?

— Смит, отпусти её, ты сдурела? — а это уже удивлённая Бренда, решила хоть как-то прийти на помощь своей подруге.

— Ты оторвёшь его ей! — обеспокоенно вопит Саманта Митчелл.

— О, разумеется, если того потребуют обстоятельства! — зло сверкаю глазами я, пока Тара цепляется за мои колени.

— Дженнифер, немедленно отпустите студентку! — кричит мне дежурный, наш учитель по фамилии Бершкович.

Резко разжимаю пальцы, беру со стола салфетки и морщусь. Тара тяжело дышит и вскакивает с пола, хватая свою сумку. Я провожаю её взглядом и швыряю использованную салфетку на стол Бренде.

— Какого чёрта, Смит? — она раздувает ноздри, как огнедышащий дракон.

Звенит звонок, и зеваки нехотя начинают покидать столовую, всё ещё сворачивая по пути головы. Я приближаю своё лицо почти вплотную к ней и говорю так тихо, чтобы услышала только она.

— А ты кинь в меня яблочко, Адамс, я с превеликим удовольствием затолкаю его тебе по самые гланды!

У Бренды от ярости дёргается левый глаз, а я подмечаю, что её кожа под слоем косметики вовсе не так идеальна, как может показаться на первый взгляд.

— Макияж поплыл, — сухо замечаю я и отталкиваюсь от стола. Почти врезаюсь в Исайю, удивлённо почёсывающего лоб.