Мой Король...

Тщательно всё обдумав, Каро прошёл в кабинет и открыл сейф. Взяв спортивную сумку, он аккуратно переложил туда все купюры, что были в наличности, и отправился к отцу Лики…

Дойдя до заветной квартиры, Каро до упора нажал на звонок и замер в ожидании. Дверь открыл сам Ориф.

— А-а-а… пришёл… — устало выдохнул он и грустно улыбнулся. — А я уж сам думал к тебе на поклон идти: с утра до вечера воет, никак успокоиться не может.

Ориф и впрямь выглядел очень уставшим и измученным. Конечно, он переживал за свою неразумную дочь, которая умудрялась испортить жизнь не только себе, но и всем окружающим.

— Поговорим? — серьёзно посмотрел на него Каро.

— Поговорим… — согласно кивнул Ориф и проводил гостя в дом.

Пройдя в зал, Каро подождал, пока Ориф присядет в кресло и поставил на пустой журнальный столик тяжёлую спортивную сумку.

— Здесь триста тысяч, — коротко сказал он, показывая отцу Лики пухлые пачки американских банкнот. — Если мало — завтра ещё принесу, сколько скажешь. Только дочь мне отдай! Прямо СЕЙЧАС отдай — свадьбу потом сыграем.

— Да я бы и так отдал… — грустно усмехнулся Ориф. — Даром! Лишь бы не выла больше, а то уж сил никаких нет.

— Значит, договорились? — испытующе посмотрел на него Каро.

— Договорились! — кивнул Ориф, и мужчины крепко пожали друг другу руки.

— Вы чего это здесь удумали?! — вмешалась Хельга, слышавшая весь разговор. — Ей ещё и шестнадцати нет!

— А чего ждать? — посмотрел на неё Ориф. — Когда она опять в окно прыгать начнёт или ещё что удумает? И так из дома выйти не можем, ни на минуту одну не оставишь — кабы не учудила чего! Пусть забирает… — махнул он рукой. — Сам за ней и присматривать будет.

— Что люди про нас скажут… — покачала головой Хельга.

— А что, «люди»?! Что, «люди»?! — возмутился Ориф. — Пусть чешут языком, сколько влезет — всё лучше, чем дочь хоронить! — он поднялся с кресла и дружески похлопал Каро по плечу. — Иди… Сумеешь уговорить — забирай. С руками и ногами забирай! Только потом не жалуйся: сам это ярмо себе на шею повесил — самому и нести… — грустно пошутил он напоследок.

Закрыв глаза, Лика лежала на кровати, уткнувшись лицом в стену, и беззвучно плакала. Сил для вздохов и рыданий уже не осталось: слёзы просто катились из глаз, обильно смачивая не успевающую просыхать подушку. Медленно проводя рукой по стене, она сдирала ногтями и без того потрёпанные бумажные обои, и мысленно шептала: «мой Король…», «мой КОРОЛЬ…»

На месте обоев уже образовалась довольно приличная дырка, обнажившая пожелтевшую от времени штукатурку. Послышался звук приоткрывшейся двери, и Лика почувствовала, как на край кровати кто-то присел. Сейчас опять отец начнёт уговаривать её встать и хоть чего-нибудь поесть…

— Ты решила начать ремонт…? — услышала она вдруг тихий спокойный голос, и рука замерла на полпути, так и не доведя своё дело до конца.

Лика буквально окаменела, не в силах пошевелиться. Каро осторожно взял её за плечи и развернул к себе лицом.

— Не могу без тебя… — с тоской выдохнул он, глядя таким пронзительным взглядом, что она задрожала всем телом, как маленький загнанный зверёк. — Совсем НЕ МОГУ — хоть пулю в лоб пускай…

Не проронив ни слова, она смотрела в его глаза, и лишь только слёзы хлынули так обильно, что превратились в тоненькие прозрачные струйки, стекающие по вискам.

— Поцеловать тебя хочется — сил никаких нет… — грустно улыбнулся Каро, не в силах отвести взгляд. — Всего один поцелуй, (самый маленький!) Можно…?

Она не сказала «да». (Но и «нет» — тоже не сказала!)

— Закрой глаза… — тихо попросил Каро.

— Зачем? — почти беззвучно прошептала Лика.

— Чтоб «больно» не было… — усмехнулся он, и осторожно прикоснулся губами к её губам.

Каро почувствовал, как Лика напряглась, сжавшись в густой плотный комок, но спустя пару минут, сидевшая внутри неё пружина лопнула, распрямилась, и две хрупкие женские руки нерешительно скользнули ему на плечи. Он понял, что она сдалась: дальше будет и легче — и проще.

— Это не «маленький» поцелуй… — задумчиво заметила Лика, как только Каро сделал небольшой перерыв.

— Да…? — растерянно улыбнулся он, и в его глазах зажглись лукавые огоньки. — А мне ещё хочется…

И он тут же доказал, что это не просто слова. Его поцелуи были столь нежными и трепетными, что у Лики стремительно закружилась голова.

— Подожди… Я падаю… — едва слышно выдохнула она, пытаясь справиться с внезапно накатившим головокружением.

— Не бойся — я всегда поймаю… — нежно прошептал Каро, бережно прикасаясь губами к её лицу. — Пойдём домой…? — тихо позвал он.

— Меня родители не отпустят… — напомнила ему Лика.

— Уже! — коротко ответил Каро, продолжая щедро осыпать поцелуями глаза, лоб и щеки любимой малышки.

— Что «уже»…? — не поняла Лика.

— Уже отпустили! — лукаво улыбаясь, сообщил Каро, и встал с кровати. Подхватив Лику на руки, он решительно направился к дверям. — Жить у меня будем, а свадьбу потом сыграем, когда тебе шестнадцать исполнится.

— Какую свадьбу? — растерялась она.

— Как «какую»? Нашу, конечно! — улыбнулся Каро. — Я хорошо слышал, как ты согласилась стать моей женой: ты сказала «да».