Мой кровный враг

Но Ричард сказал, что любит меня! Сказал не только словами, каждым взглядом, каждым прикосновением. Да и до того… едва вылез с гномьих троп и помчался спасать меня сперва от тварей, потом от Рэндольфа. И тогда, в Клейдоне, он приехал убедиться, что я цела. Простил мне сказанное, когда я старалась ударить больнее. И еще раньше… Он все время был рядом, заботился, оберегал по мере сил.

Но королева?

– Роза, посмотри на меня. – Он бережно приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза. – Что я не так сказал?

Нет, я не буду молчать и надеяться, что проблема этого треугольника разрешится сама собой. Один раз я побоялась посмотреть правде в глаза – и стало только хуже. Надо сразу прояснить все до конца, и если… если он намерен и дальше оставаться с ней, значит, это будет наша единственная ночь.

При этой мысли все внутри оборвалось, я опустила взгляд, прикусила губу, забыв, что Ричард по-прежнему внимательно смотрит на меня.

– Роза?

Я заставила себя поднять глаза, встретиться с его растерянным, встревоженным взглядом.

– Королева, – выдавила я, снова попыталась вывернуться из его рук – хотелось отодвинуться подальше, свернуться в комок.

Рик выдохнул, как мне показалось, с облегчением. Притиснул меня к себе, к большому и сильному телу, и у меня снова заколотилось сердце и перехватило дыхание. Да что же он со мной делает?

– Нет никакой королевы, слышишь? Нет никого третьего, только ты и я.

Он чуть ослабил объятья – так, чтобы я смогла заглянуть ему в лицо. Безумно хотелось поверить.

– Но…

– Разве я тебя когда-то обманывал?

– Насколько мне известно – нет.

Он расхохотался, снова прижимая меня к себе.

– Ох, Репейник, ты все такая же! Насколько тебе известно!

Я снова попыталась его отпихнуть, и опять ничего не вышло.

– Перестань смеяться!

– Уже перестал. – Он сделал серьезное лицо, но глаза его улыбались. – Забудь о ней. Я – твой. Только твой.

Его руки прошлись по моей спине, найдя чувствительное местечко на пояснице. Я ахнула, выгибаясь, и он тут же воспользовался этим, накрыв ладонью грудь. Прошелся поцелуями по ключице, срывая стон, заставляя в самом деле забыть обо всем, кроме нашей любви.

Мы засыпали и просыпались несколько раз, не в силах насытиться друг другом, прежде чем солнце заглянуло в окно, давая понять, что пора возвращаться.

Глава 26

Ричард

– Обещай, что больше не попытаешься от меня сбежать.

Ричард поцеловал Розу в висок. Утром, заметив, как девушка двигается, он едва со стыда не сдох – совсем вчера голову потерял. Да как тут не потеряешь голову, когда при одном воспоминании о прошедшей ночи бросало в жар? И все же мог бы подумать. Им еще возвращаться, и едва ли Розе сейчас будет удобно в мужском седле.

Так что, когда они оседлали лошадей и Роза начала примериваться к стремени, Ричард обнял ее сзади, положив подбородок на плечо, и мурлыкнул в ухо:

– Не могу от тебя оторваться. Поедешь со мной?

– Да. – Она потянулась назад, приникнув всем телом, потерлась щекой о его щеку, и Ричард снова едва не забыл обо всем на свете.

Они опять ехали вместе, Роза – боком в его седле, как в тот день, когда она спасла его.

– Никакой столицы, слышишь? – добавил он, для убедительности крепче прижимая ее к себе.

Роза счастливо рассмеялась, но через миг смех оборвался, тело девушки напряглось.

– Ты снова подумала о чем-то плохом, – Ричард потерся носом о ее макушку.

– О том, что это тебе надо уехать в столицу. – Роза повернула к нему несчастное лицо. – Если на тебя идет охота…

– То в столице окажется куда опаснее.

Он не лукавил: здесь, в глуши, каждый новый человек наперечет, а в столице, где смешались люди и языки, убийце затеряться куда легче. Легко пырнуть прохожего под ребро и раствориться в толпе.

– Да и не буду я бегать от опасности.

Роза вздохнула. Снова упрямо вскинула подбородок.

– Ну тогда хотя бы вели арестовать лорда Грея!

– Не могу.

– Можешь! Как владетель ты вправе миловать и казнить!

Ричард покачал головой.

– Формально – да. А на деле у меня нет доказательств. И если я арестую – не говоря уж о казни – лорда Грея, взбунтуются не только те, кто уже готов ударить, но и те, кто пока колеблется, чью сторону принять. Будет много крови, если не новая война.

На деле даже королева не могла никого казнить без суда. Политика, так ее и разэтак. Для одних – увлекательная игра, для иных – сложная система сдерживаний и противовесов, не позволяющая власти одного человека стать абсолютной, неважно, шла ли речь о монархе и стране или о лорде и его зависимых уделах.

Отчасти именно это и погубило регента – солдатская прямолинейность, с которой он расправлялся со всеми неугодными. Никому особо не было дела до младшего сына Мортейнов, ложно обвиненного в измене и приговоренного к колесованию – но никому и не хотелось оказаться на его месте. И потому, когда Ричард воспользовался древним правом вызвать обидчика на Совете уделов, никто не стал ему мешать, хотя могли бы.

– А мое слово?

– Слово против слова. Да и если ты верно пересказала тот разговор, то и к словам не прицепиться. Он скажет, что ты его неправильно поняла, и все.